Хищники - [8]

Так я оказался в доме вашего отца. Ваш дед долго смеялся над этой историей, а потом спросил, что он собирается со мной делать? Ваш отец пожал плечами и ответил:

– Накормлю, отмою, дам денег и… пусть едет домой.

– У меня нет дома, – смог выдавить я. Это было самое страшное признание в моей жизни. Я осознал, что больше не увижу свой клан, дом и родных. Я понял, что мне некуда идти.

– Горец, – задумчиво проговорил ваш дед. – Они могут быть опасными противниками и преданными друзьями. Сегодня ты спас ему жизнь. По их законам и вере на небеса попадают только те, кто умер с мечём в руках, а не был повешен, как собака. Ты мог бы служить моему внуку, и, кто знает, может, когда-нибудь тебе удастся заплатить долг крови. Что скажешь, горец?

Что я мог ответить? Он был прав во всём. Я опустился на колени и хотел поцеловать ногу мальчика, но он остановил меня. «Ты слуга, но не раб», – сказал он. Взяв отцовский меч, он протянул мне лезвие, и я сжал его изо всех сил. Кровью и сталью я поклялся служить вам и вашему отцу, милорд. Вот на этом самом мече осталась моя кровь, когда я давал свою клятву. С тех пор и до самой смерти я был рядом с ним. Только однажды я отлучился, выполняя приказание его супруги, и он погиб.

– Не казнись, Гунтар. Если бы не ты, я ни за что не смог бы доказать, кто я. – Вульф повернулся к приятелю: – Ну, настала твоя очередь.

Скопа пожал плечами:

– Мне нечего особо рассказывать. Младший сын младшего сына. Герб на щите и медяк в кармане. Громкое имя, гордость и благородное происхождение. Идти в наёмники? Глупо. Делать карьеру на королевской службе? Долго и без протекции бесполезно. Оставалось только одно. Наша служба. На всём готовом, ещё и деньги платят. Плюс – остаётся оттого, что выдано на задание. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты всё это знаешь лучше меня. Сколько на твоём счету заданий?

– Пятьдесят.

– Ого! Теперь, я понимаю, почему магистр так хочет вернуть тебя.

Друзья замолчали, думая каждый о своём. Допив вино, Скопа нарушил тишину.

– Ладно. Теперь, расскажи мне, что ты собираешься делать?

– Пришло известие, что Велиас собирается прийти сюда снова. Их корабль видели в дне пути отсюда. Завтра они будут здесь. Каждый год он приходит сюда, чтобы убедиться, что здесь никто не живёт. Здесь всё началось, здесь всё и закончится. У нас пять арбалетов и три сотни стрел. Гунтар прикроет меня, а я вызову Велиаса на поединок.

– Но пять арбалетов – это пять выстрелов. А дальше?

– Арбалеты мне будет заряжать Мира, – подал голос Гунтар.

– Кто это? – спросил Скопа.

– Сирота. Я подобрал её ребёнком восемь лет назад. Родители умерли, а соседям нет дела до сироты. Своих бы прокормить. С тех пор она здесь и живёт. Сейчас бегает где-то по лесу, но к вечеру вернётся. Это она нашла логово волчицы. – Старик жестом указал на лежащих в углу псов.

– Но это опасно! – взразил Скопа. – Ладно мы! Рисковать шкурой – это наша работа, но девушка…

Его слова были прерваны вонзившимся в столешницу небольшим ножом. Острое, как бритва, лезвие торчало рядом с его ладонью.

– Если я девушка, значит, ничего не умею?! – прозвучал звенящий от обиды голос.

– Я этого не говорил, – спокойно ответил Скопа, – ты слишком торопишься и не дослушала до конца. Вульф и Гунтар вершат свою месть. Я направлен сюда, помочь им. А ты? Тебя здесь ничто не держит. Это не твоя драка.

– Неправда! Гунтар спас меня от голодной смерти, подобрав в поле. С тех пор эти развалины стали моим домом, а раз Гунтар слуга милорда Вульфа, то значит, я его служанка. Это долг крови.

– Войди, Мира, – улыбнувшись, позвал Гунтар. – Нехорошо разговаривать с людьми из-за угла.

Дверь открылась, и на пороге появилось юное создание, одетое в мужской охотничий костюм. Тёмно-серая рубашка, шнурованная безрукавка, лосины из мягкой кожи и короткие сапоги, голенища которых доходили до середины сильных, красиво очерченных лодыжек.

Костюм нисколько не портил её. Наоборот, он только подчёркивал все достоинства округлой, девичьей фигурки. Несмотря на изящность, с первого взгляда было ясно, что в силе эта девушка не уступит иному мужчине. Двигалась она с непередаваемой грацией истинного бойца.

Гибким движением опустившись рядом с Гунтаром, она выдернула нож из столешницы и, не глядя, бросила его в ножны. Глотнув вина из кружки приёмного отца, она с вызовом посмотрела на Скопу.

Прямые соломенные волосы были коротко острижены и стянуты узким кожаным ремешком. Большие, широко посаженные серые глаза смотрели дерзко. Чуть вздёрнутый нос был покрыт веснушками, а широковатый рот, с полными, чувственными губами кривился в усмешке.

Картину довершали высокие скулы и упрямый подбородок с неожиданно трогательной ямочкой. Такие же ямочки появлялись на щеках, когда она улыбалась. Тонкие и удивительно длинные пальцы небрежно играли кубком.

Молчание нарушил Вульф.

– Ты несколько горячишься, Мира, называя себя моей служанкой. Гунтар клялся на верность моему отцу. Ты же свободный человек. Твой долг – это только долг ему, Гунтару, но не мне.

– Он мой отец. Пусть не по крови, но он спас мне жизнь, и я должна ему. А раз он служит вам, значит, и я служу. Я простая крестьянка и знаю своё место, хоть и живу, как вольный охотник. Как бы то ни было вам не избавиться от меня. Лучше погибнуть в бою, чем прожить, не видя белого света из-за кучи сопливых детей и вечно пьяного мужа, или стать игрушкой пресыщенного лордика.