Хищники Аляски - [24]

Как и все жители Запада, Дэкстри был одержим недоверием к профессиональным юристам, недоверием глубоким, не рассуждающим и непоколебимым.

— А у вас есть еще родственники кроме него? — спросил он, видя, что девушка не склонна продолжать разговор на эту тему.

— У меня есть брат, или, вернее, я думаю, что у меня есть брат. Он убежал, когда мы были еще совсем детьми, и с тех пор я не видала его. Я имела известия о нем через третье лицо три года тому назад — будто он во время первого массового движения на Клондайк был в Скэгвей. Домой он, во всяком случае, ни разу не возвращался. Я переехала жить к дяде Артуру после смерти отца. Я все надеюсь найти брата. Это жестоко с его стороны так прятаться от меня — я всегда так любила его.

Оба сидели, печально глядя на волнующиеся зеленые волны. Грустные размышления сблизили их.

— Хорошо еще, что у нас с мальчиком было немного денег про запас, — вновь заговорил Дэкстри, возвращаясь к мучившему его вопросу. — Если бы не это, нам пришлось бы плохо, и мальчик не мог бы забавляться этими дорого стоящими юридическими игрушками. Я лично считаю их роскошью, вроде шелкового белья и консервированных персиков. Нас спасло то, что я доверяю банкам не более, чем юристам. Я купил стальной сейф и притащил его на прииски. Он весит тысячу восемьсот фунтов, и мы держим в нем свои деньги. И сейчас его сторожит человек по имени Джонсон. Его не так-то легко украсть, а для того, чтобы взорвать его, надо такое количество пороха, что взрыв будет слышен за пять миль. Этак безопаснее… Тут уже не может быть никаких проворовавшихся кассиров, ни прочих штук. Завтра я переселяюсь на прииски и начинаю наблюдать за этим инспектором до окончательного решения дела.

Элен поднялась, он пошел проводить ее по песчаному переулку до грязной главной улицы поселка. Тогда еще не существовало ни дощатых, ни булыжных мостовых, и беспрерывное движение превратило улицу города в липкое болото шоколадного цвета. Люди увязали в этом болоте по щиколотку, а магазинные вывески, окна и ставни были сплошь забрызганы грязью. Завидев какую-нибудь повозку, пешеходы спасались в первый попавшийся подъезд и там дожидались возможности двинуться дальше. Стоило повозке в свою очередь свернуть с относительно безопасной главной улицы в боковой переулок, представлявший собою настоящую трясину, как она немедленно попадала в ужаснейшую переделку: лошади выбивались из сил, храпели, фыркали, и в воздухе носилась жуткая брань. Измотанные животные то и дело падали, а пешеходы — даже те, что были в болотных сапогах — не рисковали сойти с досок, проложенных от одного дома к другому.

Не желая попасть под фонтан грязи, брызгавшей из-под колес встречной повозки, Дэкстри увлек девушку в подъезд «Северной Гостиницы» и встал перед ней, прикрывая ее своей особой.

Несмотря на позднее время, Бронко Кид только недавно встал и теперь прогуливался в ожидании часа, когда он сможет приступить к исполнению своих обязанностей.

Когда Дэкстри с девушкой вошли в подъезд, он разговаривал с хозяином бара и, пока она с любопытством разглядывала обстановку гостиницы, успел изучить ее лицо.

Она впервые видела игорный притон и с удовольствием познакомилась бы с ним поближе, но спутник ее двинулся дальше.

Когда они вышли, Кид обратился к Рейли:

— Кто это?

Рейли пожал плечами; тогда Кид молча повернулся и вышел черным ходом.

Сначала он шел не торопясь, но когда оказался на улице, побежал с резвостью жеребенка по узким доскам, тянувшимся вдоль домов, прыгая с доски на доску и шлепая по лужам. Добежав до первого переулка, стряхнул грязь с сапог, затем нахлобучил «сомбреро» на самые брови и вновь неторопливой походкой вышел на главную улицу.

Дэкстри и Элен перешли на другую сторону и теперь шли ему навстречу, так что он мог хорошенько разглядеть их. Он впился внимательным взглядом в лицо и фигуру девушки, но, когда она в свою очередь взглянула на него, сгорбился и шмыгнул мимо. Потом он вновь повернулся и шел за ними до тех пор, пока мужчина, сопровождавший девушку, не распрощался с ней; произошло это у дверей новой гостиницы.

Через полчаса он уже сидел за стаканом вина в баре «Золотые Ворота» и разговаривал со своим знакомым, служащим гостиницы.

— Кто эта девушка, которая только что вошла? — спросил он.

— Вы говорите о племяннице судьи?

Они разговаривали вполголоса, как и полагалось людям их профессии.

— Как ее фамилия?

— Кажется, Честер. А что? Она вам нравится, Кид?

Тот сосредоточенно молчал, но собеседник его принял это молчание за знак согласия и продолжал разглагольствовать, бросив самодовольный взгляд на собственное отражение в зеркале и поправив бриллиантовую булавку у себя в галстуке:

— Ну, что же. Меня она может иметь. Я решил познакомиться с нею.

— Не советую, — внезапно сказал Кид таким тоном, что его собеседник вздрогнул и сразу увял.

Когда Кид вышел, он подумал про себя:

«Фу! Бронко самый неприятный человек во всем лагере. Меня мороз по коже подирает от его взгляда. Можно подумать, что он приревновал меня».

Когда Дэкстри на следующий день собрался идти на участок, к нему ворвался его компаньон. Вид у Гленистэра был взволнованный, и глаза его горели от возбуждения.