Хищник - [103]

Но что же ему делать? Не меньше часа он вполне серьёзно размышлял над тем, не убить ли ему Эрика самому. Это был бы красивый жест: он отомстил бы ему за смерть Ленки и Алекса, особенно за смерть Ленки. Если Эрик может позволить себе с лёгкостью распоряжаться жизнью своих старых знакомых, то почему так не может поступить Йен?

В глубине души, однако, Йен знал, что никогда этого не сделает. Не то чтобы он так уж пёкся об Эрике. По мнению Йена, этот ублюдок заслуживал смерти. Просто Йену не хватило бы для этого решительности и мужества. Одно дело — замышлять убийство и совсем другое — воплощать подобные планы в жизнь.

Йен снова зашёл в кафе, где выпил пива и выкурил сигару. Утренний туман стал постепенно рассеиваться, и улицы Парижа предстали во всей своей неповторимой прелести.

"Итак, — думал Йен, — раз мне не хватает смелости покончить с Эриком, остаётся только одно: по-прежнему делать вид, что я знать ничего не знаю, и продолжать прятать голову в песок.

Хорошо, по крайней мере, что Крис решил взяться за Эрика всерьёз. А если Крис разоблачит Эрика, то и мне вряд ли удастся выйти сухим из воды. Если меня не посадят в тюрьму, то уже одно это будет большой удачей. С другой стороны, если Эрику снова удастся замять это дело, как удавалось до сих пор, снова пострадают или даже будут убиты люди. Возможно, Эрик, чтобы избежать риска разоблачения, расправится даже со мной".

Ничего этого Йену не хотелось, и он пришёл к выводу, что ему, наконец, пришла пора заговорить. Конечно, попытка вывести на чистую воду Эрика была чревата неприятностями, и нешуточными, но обстоятельства сложились таким образом, что и молчание может оказаться ничуть не менее опасным.

Допив пиво и расплатившись, Йен побрёл к мосту короля Людовика Святого. Сена, взбухшая от многочисленных дождей, билась белыми барашками волн о гранитные набережные. Из-за туч вышло солнце, и на улицах как-то сразу прибавилось народу — все радовались солнышку. У Йена тоже стало легче на душе: то ли от принятого им решения, то ли от появившегося на небе неяркого жёлтого диска. Оставалось, правда, решить, кому поведать о событиях десятилетней давности и о делах совсем недавних, в частности, о смерти Ленки. Он мог, конечно, отправиться прямиком в лондонскую полицию и все рассказать там. А мог поехать в Прагу или даже в Нью-Йорк. Но быть может, прежде ему следует посоветоваться со своим адвокатом? Или поговорить с каким-нибудь журналистом? Размышляя над всем этим, Йен решил, что лучше всего рассказать обо всём Крису. Хотя в последнее время они обыкновенно ссорились, это ничего не значило. Йен знал, что Крис — порядочный и честный парень. Он правильно распорядится информацией, которую ему доверят, в этом Йен не сомневался. Кроме того, они с Крисом могли бы морально поддержать друг друга. Йен, во всяком случае, в такой поддержке нуждался.

Йен шёл по набережной, все лучше понимая, что принял единственно правильное решение. Вернувшись к себе в отель «Король Георг V», он заказал билеты на лондонский рейс, немного поспал и развлёкся с приглашённой к нему в номер портье проституткой.

Тремя часами позже, возбуждённый и взбудораженный желанием поведать людям правду, а ещё более белым порошком, которого он нанюхался, Йен решил провести последнюю ночь в Париже, гуляя по городу. Он посетил несколько баров на левом берегу Сены, потом подцепил двух датчанок на мосту Сен-Мишель. Йен притворился французом и отлично сыграл роль парижанина — так ему, по крайней мере, казалось. По-французски он говорил неплохо, и надуть датчанок ему не составило труда. Йен веселился напропалую, как и его случайные подружки с родины принца Гамлета. По мере того, как они вливали в себя всё большее количество горячительных напитков, им становилось всё веселее. Потом по какой-то непонятной причине одна из датчанок стала поглядывать на Йена с подозрением. Йену было на это наплевать, поскольку её подруга, обладавшая великолепным бюстом, по-прежнему дарила ему свою благосклонность. Она все больше напивалась и все теснее прижималась к нему. Потом та, которая поглядывала на Йена с подозрением, утащила свою разомлевшую подругу в туалет, и, хотя Йен прождал их не меньше получаса, они так к нему и не вернулись.

Йен допил очередную кружку, пожал плечами и вышел из бара в полной уверенности, что в скором времени подцепит другую датчанку, голландку или бельгийку — какая, к чёрту, разница?

Йен был уже основательно пьян. Несколько минут он шёл, не имея ни малейшего представления, куда, собственно, направляется. Так уж вышло, что он все больше удалялся от района баров, углубляясь в какой-то тихий, глухой квартал.

— Эй, Йен! — прозвучал в ночной тишине чей-то громкий голос.

Йен рефлекторно повернулся в сторону позвавшего его человека. Поскольку он был сильно пьян, его ничуть не удивило, что кто-то зовёт его в чужом городе по имени.

В следующее мгновение ему в грудь между третьим и четвёртым рёбрами погрузился клинок ножа, пронзив насквозь его сердце.

4

Понедельник у Криса был загружен до предела. Было приятно снова отдаться работе и забыть хотя бы на время о Йене, Дункане, даже о Меган. Когда Олли услышал, что их новым инвестором станет Королевский банк Кувейта, то от радости чуть не запрыгал до потолка. Ситуация на рынке не изменилась к лучшему, но теперь их это мало волновало. Это означало лишь, что потери Руди Мосса в тот момент, когда он решит отозвать свои средства, станут ещё больше, только и всего.