Хищник - [66]

— Это произошло два года назад, — начал Том отчужденно. Голос его звучат тускло и вяло. Как и всегда, когда бывало задето его самолюбие. Жена нередко пеняла ему на мягкотелость, сердясь, что в ответ на обиды он реагирует как пришибленный. — В Голливуде тогда ограбили ночной магазин, — продолжал Том, стараясь, чтобы голос его звучал равнодушно. — Туда ворвался парень в резиновой маске и застрелил мальчишку, подметавшего пол. Но продавец не растерялся и выстрелил в него из пистолета, который он держал под прилавком. Попал в голову.

— И они проверяли гильзу в NIBIN?

— Да, чтобы посмотреть, не замешан ли этот парень в маске в каком-нибудь нераскрытом преступлении…

— Мне не совсем ясно, что произошло с ружьем, после того как парень был убит? — нетерпеливо прервал его доктор Уэсли. — Вместо того чтобы находиться в полицейском управлении, оно вдруг всплывает в Массачусетсе, и опять в деле об убийстве.

— Я задал следователю округа Бровард тот же вопрос, — ответил Том, тщательно следя за своим голосом. — Он сказал, что после экспертизы ружье было передано в полицейское управление Голливуда.

— Могу вам гарантировать, что сейчас его там нет. — Доктор Уэсли говорил таким тоном, каким обычно беседует с дурачками.

Том принялся грызть заусеницу и грыз ее, пока на пальце не показалась кровь. Эта его привычка выводила его жену из себя.

— Спасибо, — бросил напоследок доктор Уэсли. И повесил трубку.

Том посмотрел в микроскоп. Под ним лежала красная пластиковая гильза двенадцатого калибра с латунным основанием. Вмятина от бойка на нем была довольно необычная. Ради этого дела он отложил всю другую работу. Целый день он снимал гильзу под прямым и боковым освещением, в разных положениях, в разное время, заводя на каждый снимок отдельный файл, причем проделал он все это для каждой группы отметин, оставленных бойком, пистоном и стволом ружья, и только после этого послал запрос в базу данных Единой информационной баллистической сети.

Четыре часа ждал результатов, вместо того чтобы пойти в кино с женой и детьми. Перед уходом Траш попросил его позвонить доктору Уэсли, но забыл дать прямой телефон, и Тому пришлось звонить в справочную службу Маклейновской больницы, где его сначала приняли за пациента. Наверное, он все-таки заслужил благодарность. Доктор Уэсли мог хотя бы сказать не просто пустое «Спасибо», а «Отличная работа» или «Удивительно, как быстро вы все нашли. Я не ожидал, что у вас это получится».

Том посмотрел на снимок. Ему еще не приходилось иметь дело с гильзой, которая побывала в заднице трупа.

Взглянув на часы, он позвонил Трашу.

— Скажи мне только одно, — начал он, когда тот снял трубку. — Зачем ты подсунул мне этого козла из ФБР? Он мне даже спасибо толком не сказал.

— Ты говоришь о Бентоне?

— Нет, о Джеймсе Бонде.

— Он отличный парень. Не знаю, что у вас там вышло, но, по-моему, ты просто не любишь федералов. Знаешь, что я тебе скажу. Том, — продолжал Траш слегка заплетающимся языком. — Послушай мудрого человека. NIBIN принадлежит федералам, а значит, и ты тоже. Как ты думаешь, кто тебе дал все это классное оборудование и научил тебя, как с ним работать. Угадай кто?

— Избавь меня от своих нравоучений, — отмахнулся Том.

Зажав трубку подбородком, он бегал пальцами по клавиатуре, закрывая файлы, прежде чем уйти домой, где его, впрочем, никто не ждал. Его семейство развлекалось без него.

— К твоему сведению, Бентон давно ушел из ФБР и сейчас не имеет к ним никакого отношения.

— Но он по крайней мере мог бы меня поблагодарить. Мы же в первый раз нашли гильзу в сети.

— Поблагодарить? Какого хрена? За что благодарить-то? За то, что гильза из задницы этой бабы совпала с ружьем убитого преступника, которое хранится у этих чертовых голливудских копов, если только они не сдали его в металлолом? — Пропустив пару стаканчиков, Траш обычно не стеснялся в выражениях. — Какого дьявола ему рассыпаться в благодарностях? У него сейчас на уме небось то же, что и у меня, — напиться в стельку и послать все к чертям собачьим.

Глава 41

В разрушенном доме было жарко и душно. Пахло плесенью, прогорклой пищей и нечистотами.

Свин уверенно двигался в темноте, чутьем определяя, где он, в лунном свете он мог видеть так же отчетливо, как днем. Там, где лежали густые тени, его глаза легко различали любую подробность. Он видел красные рубцы на лице и шее женщины, пот, блестевший на грязной коже, страх в ее глазах, остриженные волосы, разбросанные по матрасу и полу. Она же его не видела.

Он подошел к грязному вонючему матрасу, на котором она сидела, прислонившись к стене и вытянув ноги, прикрытые зеленым платьем. Оставшиеся на ее голове волосы стояли дыбом, словно она сунула палец в розетку или увидела привидение. У нее хватило ума положить ножницы на матрас. Подняв их, мыском ботинка он поправил яркую ткань на ее ногах. Он слышал дыхание и чувствовал на себе взгляд. Ее глаза были похожи на два больших влажных пятна.

Свин взял это платье с дивана, куда она положила его, вернувшись из церкви. Чем-то оно ему приглянулось. Сейчас оно было смято и напоминало поверженного дракона. Дракон был его добычей. Он по праву принадлежал ему, и его жалкое состояние приводило Свина в неистовство. Дракон не оправдал его надежд. Предал его. Когда он летал на воле, привлекая взгляды людей и заставляя их внимать его речам, Свин жаждал им обладать. Он восхищался им и даже испытывал к нему любовь. И что с ним стало?