Хищник. Если его можно ранить - [89]

Какого черта?

Тут кто-то схватил меня за шиворот и приподнял над землей.

Я не сразу понял, что Пинь залез в воздуховод – при его размерах это было настоящим чудом – и втащил меня следом.

Когда я наконец сориентировался, он уже полз вперед, быстро, как охотничья собака к добыче.

Я поспешил за ним и ускорился, когда по воздуховоду открыли огонь.

В паре дюймов от моих коленей образовалась дыра, и я увидел перепуганного солдата, который вглядывался в воздуховод. Он знал, кто только что вырвался на свободу. Я же этого не знал, но начинал догадываться, кто передо мной.

Впрочем, я не стал останавливаться, чтобы сообщить солдату, что тот стреляет не в монстра.

Пинь открыл вентиляционное отверстие, и меня обдало холодным воздухом. Едва выбравшись наружу, он побежал по снегу к забору базы.

Из-за угла вывернула группа бедняг, которые бежали в противоположном направлении, и Пинь мгновенно расправился с ними. Голова одного из солдат покатилась по белому снегу.

Боже всемогущий…

Я перепрыгнул огромную лужу крови, пытаясь угнаться за Пинем.

Впереди на возвышении горели огни. В ночи гудели генераторы. Должно быть, им все же удалось запустить хотя бы несколько штук в отсутствие электричества.

Пинь наконец остановил свой безумный бег, припал к земле на вершине холма и вгляделся вниз.

Я подполз к нему на животе. Я пытался не глазеть на него, но это было сложно.

Внизу Дженнингс и Прощелыга стояли в огромной воронке, выкрикивая приказы рабочим со сварочными аппаратами и всевозможными инструментами. Они пытались разобрать механизм, который стоял в середине.

Черт возьми, да это был космический корабль! По крайней мере, его часть. Вторая его половина казалась разбитой.

Сверху он был накрыт брезентом, чтобы наши спутники не засекли ничего подозрительного.

– В космолетах я не силен, но сдается мне, эта птичка уже никуда не полетит.

Пинь схватил меня за голову, повернул носом к генератору, стоящему возле воронки, и показал жутким пальцем на него, затем на меня.

– Хочешь, чтобы я отключил генератор?

Впервые он издал какой-то звук. Щелчок… Точнее, целых два. Щелкщелк.

Да.

Итак, мой новый приятель хотел, чтобы я спустился в самую середину воронки, где скопились все оставшиеся солдаты с базы, и попытался отключить генератор?

Я хотел самоубийственной миссии, но не думал, что самоубийство будет настоящим…

Тут я вспомнил, что на мне надета форма охранника с базы. Что ж, так меня хотя бы пристрелят в спину, когда я буду убегать, а не в грудь, когда я только подойду к ним.

Скатившись с холма, я подошел к воронке, держась как можно дальше от корабля.

В любой момент сюда мог прибежать кто-то из выживших и сообщить о том, что случилось. Логично было предположить, что солдаты Советской армии тотчас бросятся на помощь товарищам, но что-то подсказывало мне, что Прощелыга и Дженнингс отдадут предпочтение охране космического корабля.

Спустившись в воронку, я рассмотрел его лучше. Кабина была почти полностью разбита.

Понятия не имею, как Пинь вообще выжил. Может, он не был внутри кабины?

Погодите-ка… Что, если Пинь из команды подрывников – тех ребят, которые обеспечивают, чтобы самолеты и военные суда не попадали в руки противнику?

Я остановился на полпути к генератору. В таком случае Пинь намеревался взорвать этот корабль.

У меня были все основания полагать, что взрывчатка, необходимая для подрыва такого большого корабля, не оставит здесь камня на камне.

Что я думал по этому поводу?

Черт, если на кону стояла возможность не дать русским завладеть этой технологией, моя самоубийственная миссия становилась гораздо более важной.

– Капитан Мур! – крикнул Дженнингс с другой стороны воронки.

Оторвав взгляд от генератора, я увидел пятьдесят комми, которые смотрели прямо на меня. Я никак не мог найти выключатель.

– Бросьте оружие! – воскликнул Дженнингс, подбегая ко мне.

На меня со всех сторон наставили ружья.

Держа свой автомат перед собой, я сделал вид, что собираюсь положить его на землю. Вместо этого я спустил курок, всадил целую очередь в генератор и распластался на мерзлой земле.

Свет погас.

Раздались крики.

Кричали отовсюду.

Засвистели пули, попадали тела. Что-то ударило меня в бок, но эта часть моего тела уже онемела.

Я не шевелился, решив, что лучше позволить Пиню сделать свое дело.

Вдруг кабина засветилась зеленоватым светом. Я увидел силуэт Пиня – а потом он пропал.

Повсюду были мертвые тела.

Ко мне подкатились две головы – Дженнингса и Прощелыги.

У Пиня было то еще чувство юмора.

Здоровенная рука схватила меня за шиворот, как котенка, и поставила на ноги.

Пинь бросился прочь от корабля.

Мы выбежали в замерзшую тундру, и мои легкие заныли от морозного воздуха. Пинь не останавливался.

– Приятель, остров скоро кончится!

Пиня это не волновало. Похоже, взрыв готовился очень мощный.

Мы добрались до маленькой бухты, которая на аэрофотоснимках напоминала древний метеоритный кратер.

Я в изнеможении упал на колени. Тут я и заметил, что у меня из бока сочится кровь.

Комми меня подстрелили.

– Отлично пробежались, Пинь, – сказал я, едва дыша, а потом упал на спину и уставился на звезды.

Мои глаза заволокло туманом. Я услышал всплеск.