Хищницы - [27]

Для «соломенной вдовы» Ольга Цабель жила очень даже неплохо. Можно было только гадать, откуда такое благополучие. Ее муж, конечно, был прочно устроенный человек, но не богач.

У Ольги Григорьевны собиралось самое пестрое общество – почтенные сановники, молодые актрисы частных и императорских театров, гвардейские офицеры, промышленники. Салон Ольги Цабель стал негласным деловым центром Петербурга. Ольга Григорьевна одевалась всегда в самое модное и дорогое. У нее был свой французский парикмахер, ее шляпы славились размером и экстравагантностью. У титулованной знати она слыла дамой с дурным вкусом, как тогда говорили, «мовешкой». Но биржевым маклерам, столоначальникам и провинциальным купцам она казалась шикарной.

А по утрам в особняк на Васильевском приходили люди совершенно иного сорта, бедно одетые, скромные. Нерешительно поднимались они по роскошной лестнице и робко докладывали о себе чернокожему лакею. Чудаки! Они тогда не знали еще, что являются фактическими собственниками и этого особняка, и его роскошной обстановки, что на их кровные трудовые деньги пируют по вечерам гости этого дома.

Напротив Казанского собора на Невском проспекте находился ресторан «Доминик». Скорей даже не ресторан, а закусочная. Публика там была не то чтобы высокого пошиба. Завсегдатаев называли «доминиканцами». Все знали, что они, в общем, жулики, Бог весть чем промышляющие. Какие-то дела обстряпывающие. И Ольга стала их королевой.

Столица манила предпринимателей со всей России. Многие мечтали получить казенный подряд. Известно было: главное – попасть к чиновнику, распределяющему подряды, и заинтересовать его материально. Прийти в министерство с улицы было невозможно, нужен был посредник. Недорогой ресторан «Доминик», в самом центре столицы, стал неформальным клубом тех, кто сводил вместе коммерсантов и чиновников. Сама Ольга в «Доминике» не появлялась, но там всегда дежурил ее человек. Найти его было несложно, это бывший танцор – управляющий делами Ольги Григорьевны.

Среди «доминиканцев» знали: самые выгодные подряды можно достать через госпожу Цабель, которая пользуется особым расположением самого Константина Победоносцева. О ее высоких связях, возможности устроить на службу, в «Доминике» ходили легенды. Говорили: она любовница то ли градоначальника, то ли обер-прокурора Святейшего синода. Чиновники не отваживались отказать приятельнице обер-прокурора ни в одной просьбе и не смели требовать за это ничего взамен. Коммерсанты платили прямо Ольге Цабель, ставки ее были высоки. За короткий срок Ольга сказочно обогатилась.

Но главным ее промыслом было не коммерческое посредничество, а обыкновенное мошенничество.

Несостоявшиеся управляющие

В старой России было так: поступал на работу – вносил залог. Если что-то напортачишь, например испортишь вещь, то убыток покрывали из залога. Даже половой в трактире, прежде чем начать обслуживать посетителей, обязан был внести в буфет 5–10 рублей. Вдруг разобьет посуду, а платить будет нечем. То есть, если ты не можешь внести залог, то и на работу не поступишь. И для многих людей это было большой проблемой. Ну а уж если соискатель планировал распоряжаться действительно дорогим имуществом, и залог должен был вноситься соответствующий. Когда человек уходил со службы, залог возвращался.

Гавриил Романович Свешников – человек экономный, разумный, потомственный почетный гражданин. 17 сентября 1902 года он прочел газетное объявление: «Ищут дачного секретаря и управляющего делами и домами на жалование 150 рублей в месяц. Приходить только людям знающим, требуется залог до 8 тысяч рублей».

Отправившись по указанному адресу, он был встречен очень любезно самой Ольгой Григорьевной. Она показала ему свою квартиру, обратила его внимание на роскошную обстановку, а затем заявила, что ввиду большого количества дел решила нанять двух человек: управляющего и секретаря. Если же Свешников желает совместить обе должности, то должен увеличить залог с 8 до 25 тысяч рублей. После некоторого колебания Свешников согласился, и на другой день вручил Ольге Цабель деньги. Она запечатала их в конверт и на его глазах поместила в несгораемый шкаф.

Обязанности Свешникова должны были заключаться в управлении домами Цабель и ведении ее личных дел, которые она рисовала грандиозными. И золотые прииски были у нее в Сибири, и лежали деньги в разных акционерных предприятиях, и кредитором она являлась многих лиц по весьма крупным суммам. Словом, как говорила она, у Свешникова при заведовании ее делами всегда будет лежать в письменном столе минимум 20 тысяч рублей.

Но время шло, а никаких дел Свешникову она не передавала, оттягивая встречи с ним под разными предлогами, и наконец заявила, что уезжает за границу, и тот должен съездить в Москву за получением 120 тысяч рублей по закладной. А ввиду этого, госпожа Цабель потребовала, чтобы Свешников увеличил свой залог еще хотя бы на 25 тысяч. И не смевший подозревать в мошенничестве богатую даму, у которой бывали сильные мира сего, Свешников отдал ей последние деньги – еще 20 тысяч рублей.

Никакой закладной в Москве не было, Цабель находилась за границей и вскоре прислала ему телеграмму с просьбой выслать еще 2 тысячи рублей. Этого Свешников при всей своей доверчивости сделать не мог, так как не имел ни гроша. Когда, по возвращении нанимательницы из-за границы, поняв, что он обманут, Свешников обратился в суд, Ольга стала уплачивать ему время от времени небольшие суммы. Ее операции были в это время в самом разгаре, и она боялась огласки.