Хищная книга - [27]
— Спасибо, Реджинальд. В нашем подземном царстве почта бывает так редко.
— Не за что, старина, — отозвался твидовый и умолк, но и не думал уходить, а стал вертеть головой, рассматривая книги.
— Вам нужна моя помощь, Реджинальд?
— Нет-нет. Просто подумал, может быть, вы получили что-нибудь интересное. На продажу.
— Пока нет. Впрочем, сие не замедлит. — Питер начал было распаковывать посылку, но назойливый гость все не уходил, так что он снова поднял взгляд и властно спросил: — Итак?
— Да нет, ничего. Просто… Ну, мы за два года не выставили на продажу ни одной книги, и кое-кто просто… ну, вы понимаете…
— Интересуется, чем же я здесь занимаюсь? Высокооплачиваемый сотрудник, который фактически палец о палец за все это время не ударил. Я правильно вас понял?
— Нет, конечно нет. Мы и подумать не могли… Это просто болтовня.
— Понятно. Должен сказать вам, Реджинальд, что торговля старыми книгами — штучка весьма капризная, и она не склонна щедро одаривать скромных розничных торговцев; нет, ее надо долго баловать, потакать ей, чтобы она открыла доступ к своим сокровищам, надо обхаживать и умасливать, уговаривать и обольщать, и только тогда, после всей трудоемкой подготовки, ее можно трясти как последнюю шлюху, каковой она и является!
И Питер громко ударил кулаком по столу, так что кусочки кожи подскочили, а твидовый аж подпрыгнул. Питер посмотрел на него поверх своих очков:
— Уверен, что Директор ценит мою работу, даже если вы ее ни в грош не ставите.
— Ради всего святого, старина… — но слово уже было произнесено, оно делало свое дело, испугав беднягу до мозговых колик, заклинание прозвучало: «Директор». Никто не знал, почему Директор до сих пор держит в штате Питера; нельзя сказать, чтобы тот приносил фирме баснословные прибыли, и все же ему дозволялось год за годом сидеть в своем кабинете, неизвестно чем занимаясь. На работу он пришел с отличными рекомендациями, когда-то он был крупным дилером, одним из лучших букинистов страны. Мало что из происходящего в книжном мире могло ускользнуть от его недреманного ока, и какую книгу ни назови, он бы, наверное, ответил, где она находится, но при всем при том его отдел не провел ни одного аукциона. Как бы то ни было, планы Директора не обсуждаются, они претворяются в жизнь. Твидовый коротко кивнул и удалился. Вид у него был далеко не такой лощеный, как пару минут назад.
Отложив наполовину открытый пакет на стол, Перегноуз подошел к двери и запер ее. Вернувшись к столу, извлек из пакета стопку бумаг. На верхней странице традиционно стояли исходящие номера, грифы секретности, коды допуска и напоминание о мерах предосторожности; эту страницу Питер Перегноуз скомкал и бросил в пепельницу рядом со своей трубкой. Следующая страница начиналась с двух слов, уже известных нам с вами, двух слов, заставляющих мое сердце петь, — «Миранда» и «Браун».
Почему Перегноуз, скукоженный, пахнущий шпротным паштетом и похожий на мумию ссыльного большевика человечек, получил доступ к этой и другой конфиденциальной информации о Миранде, вскоре выяснится, а пока я просто хочу выразить свое негодование по поводу такого вторжения в ее личную жизнь. У него не было никакого права подглядывать за ней, читать досье на нее, о существовании которого она даже не догадывалась…
Да-да. Я знаю. Я рассказываю о ней на протяжении шести последних глав. Но если мы решили, что я расскажу о ней, а вы о ней прочитаете, это совсем другое дело. Это история любви, и вам необходимо ее узнать. В любом случае, от вас не пахнет копчушками.
В этот самый момент Миранда, оставшись на обеденный перерыв без подруги, двигалась вместе со мной в сторону Риджентс-парка, потому что сияло солнышко. А пронизывающий ветер ударил ей в спину, только когда она уже зашла в ворота.
Миранда, чувствуя себя всеми покинутой, одиноким облачком плыла через парк. Около озера, на самом берегу под деревом, она уселась; и ее юбка развевалась и танцевала на ветру. Мирандой овладело странное настроение — задумчивое, но в то же время какое-то рассеянное. У ее ног желтые нарциссы понимающе кивали ей.
Положив рядом с собой «диетический сандвич» толщиной с мою страницу и йогурт, Миранда пристроила меня на коленях, намереваясь спокойно почитать, открыла… но взгляд ее вдруг затуманился, нахлынули мысли о Мерсии, о Барри, о не дождавшемся ее Флирте, о том, какое все-таки дерьмо ее жизнь, и большая слеза капнула мне на страницу. Там, где бумага промокла, она изогнулась, потянулась к Миранде, пытаясь утешить ее. Плечи Миранды затряслись, она поджала нижнюю губу, прикрыла глаза и разрыдалась. Я беспомощно — опять беспомощно — лежал у нее на коленях и думал о том, как же она прекрасна, и понял, что, сколько бы мы ни сочувствовали другим, когда плачешь по-настоящему, оплакиваешь себя.
Потом к ней пришел Он. Он опустился на колено и предложил плачущей Миранде бумажный носовой платок.
— В это время года аллергия не дремлет, — произнес Он. — Но чихать мы на нее хотели, если у нас есть «Чистоносик».
Он улыбался победной улыбкой с рекламы указанных одноразовых носовых платков, своими нежно-пастельными тонами так и соблазняющей хорошенько высморкаться, и держал платок в протянутой руке. Миранда отрицательно покачала головой и закрыла рукой лицо, будто это могло скрыть от мира, что она ревет, как крокодил, потерявший вставную челюсть. По озеру, между утками и открытой эстрадой, шел круизный лайнер, и там снова был Он, теперь выглядевший несколько слащаво — в галстуке-бабочке и с зализанными назад волосами. Он стоял на корме, среди рвущихся ввысь воздушных шариков, а где-то еле слышно наигрывал джазовый оркестр. Он звал ее к себе, в путешествие по умопомрачительным норвежским фьордам.
Але с детства снятся яркие и необычные сны, в которых она раскрывает самые запутанные преступления. Повседневная же жизнь протекает довольно скучно. Девушка даже не подозревает, что скоро ей предстоит встреча с самым настоящим призраком, стерегущим фамильные драгоценности княжеской семьи. Сама того не желая, Аля примеряет на себя роль сыщика, расследуя два загадочных убийства с разницей в двадцать лет. Как поможет ей в этом прекрасный белый ангел, и кто станет для нового Шерлока Холмса вторым Доктором Ватсоном?
«Преодоление» — тематическое продолжение романа «Женька, или Безумнейший круиз». Несмотря на некоторую зависимость текста — книга является отдельным произведением и читается как вполне самостоятельное. Герои романа, покинув Петербург, отправляются на рыболовецкие промыслы под Архангельск, чтобы заработать на новую жизнь в райском уголке Испании. Трудности бытия и бесконечные криминальные разборки сильно усложняют воплощение их фантазий. Однако вера в друг друга и неугасающая страсть помогают им преодолеть ужасы конца девяностых…
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Нет, нет Вы не ошиблись, речь, конечно же, пойдёт о малознакомой Африке. Если Вам в жизни не хватает адреналина, тогда вместе с главными героями Вы сможете окунуться в головокружительные приключения в экзотической, но опасной Африке, которые заставят Вас и смеяться, и плакать. Ну, а поскольку, это криминально-приключенческий боевик, Вы сможете поучаствовать в захватывающих батальных сценах. И кроме того, думаю, Вам интересно будет узнать о жизни российских состоятельных кругов. Нигерийский синдром – это роман – предостережение.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.
Школьный учитель Томас Шилд волею судеб оказывается вовлеченным в непростую жизнь семьи своего воспитанника Чарльза Франта, который знакомит наставника с лучшим школьным другом Эдгаром Алленом По, будущим гениальным писателем и мистификатором: жизнь юного Эдгара началась с таинственного исчезновения его отца, а закончилась не менее таинственной смертью самого По.
Новый роман Елены Хаецкой — это попытка пройти по следам поручика Мишеля Лермонтова, жизнь и смерть которого оставили потомкам множество загадок Почему его творчество так разнородно? Почему секунданты его дуэли так дружно лгали на следствии? Что за тело видели у подножия Машука день спустя после дуэли, если убитого поручика сразу же доставили в Пятигорск? Кем же был на самом деле этот юноша, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов?
Рим, 1221 год. После смерти Доминика Гузмана, основателя ордена доминиканцев, список с именами трех неизвестных вместе со свидетельствами, данными к канонизации Доминика, был надежно спрятан, а копия, запечатанная в иконе Пресвятой Девы Марии, впоследствии была тайно увезена в Новую Францию. В романе прослеживаются жизненные пути двух молодых людей XIX века - амбициозного и самоуверенного генуэзца и талантливого художника из деревенского прихода в Нижней Канаде, - которых фатальные обстоятельства забрасывают через три континента, где их такие непохожие судьбы переплетаются в штрафной колонии в Новом Южном Уэльсе, в Австралии, и их участь решается благодаря удаче, честолюбию и вере.
Кельн, 1413 год. В этом городе каждый что-нибудь скрывал. Подмастерье — от мастера, мастер — от своей жены, у которой в свою очередь были свои секреты. Город пестовал свои тайны, и скопившиеся над сотнями крыш слухи разбухали, подобно жирным тучам. За каждым фасадом был сокрыт след дьявола, за каждой стеной — неправедная любовь, в каждой исповедальне — скопище измученных душ, которые освобождались от своих тайных грехов, перекладывая их на сердце священника, внимающего горьким словам.Город потрясло страшное убийство магистра Кельнского Университета, совершенное при странных обстоятельствах.