Хирург мафии - [16]

– Так-таки и с первого? – засомневался Гуров.

– Точно вам говорю. У меня этих сеансов за жизнь столько было, а чтобы о дозе не думать, такое впервые, – расхваливал профессора Храпов.

– И спать вы стали лучше, верно?

– Лучше? Да я теперь сплю как младенец. И ем, кстати, тоже.

– И с людьми лучше ладить стали, так? – Гуров вел подозреваемого в нужном ему направлении.

– Даже с родителями, – похвастался Храпов. – С ними общаться сложнее всего. Как только они появляются на горизонте, сразу заводят свою шарманку: Санюра, тебе нужно думать о будущем, Санюрчик, ты не оправдываешь нашего доверия, мы не молодеем, постарайся взяться за ум. Как будто я сам всего этого не знаю.

– Это вызывало в вас агрессию? – осторожно поинтересовался Гуров, довольный тем, что оскорбленный в своих лучших чувствах адвокат самоустранился от беседы.

– Никакой агрессии. Раньше бывало. Как начнут они свою песню, я аж из штанов от злости выпрыгиваю. Так бы и прибил обоих.

– Наверное, не только родители приставали к вам с подобными душещипательными разговорами? – сочувственно покачал головой Лев.

– Бывало, что и из персонала кто-то подкатит. Ты, Санечка, не тот путь выбрал, и все в таком роде, – согласился Храпов.

– И как вы на это реагировали?

– Когда как. Иной раз вспылишь, наругаешься, рот заткнешь. А потом жалеешь.

– И когда вспылишь, так бы и прибил их, верно? – подтолкнул ничего не подозревающего Храпова Гуров.

– А вы бы не прибили? Чего лезть к людям? Не твое это собачье дело, кто на что жизнь тратит, – слегка раскипятился Санюра. – Твое дело полы мыть да пробирки расставлять, а не душу лечить.

– И то верно. На что учился, тем и занимайся, – поддержал его Лев. – И Леночке нужно было так сказать.

– Да она никогда к нам не придиралась. Хорошая девушка, – спокойно ответил Храпов, и только тут до него дошло, ради чего весь этот разговор затеян.

Адвокат тоже понял, в чем подвох вопросов, и, встрепенувшись, зачастил:

– Послушайте, это не по правилам! Хотите что-то спросить у моего подзащитного, спрашивайте напрямик. Нечего ходить кругами, вынуждая моего клиента откровенничать! – воскликнул он. – А вы, Александр, прежде чем отвечать, спросили бы моего совета, стоит ли рот открывать.

– Не нужно ссориться. Все, что хотел, я уже узнал, – неожиданно заявил Гуров. – Далее, как вы и желаете, будут только конкретные вопросы.

Адвокат и Санюра переглянулись. Они явно не понимали, чего ради полковник сменил тактику. А тот с разъяснениями не торопился. Выдержав паузу, снова спросил:

– Скажите, Александр, в ночь, когда была убита Леночка, в ваш бокс действительно кто-то заходил? Вы упоминали об этом во время нашей первой встречи.

На этот раз, прежде чем отвечать, Храпов дождался утвердительного кивка адвоката и лишь потом произнес:

– Все верно. В первый раз сказал и сейчас скажу. Заглядывал кто-то.

– Как вы можете быть в этом уверены, если, по вашему же утверждению, лежали на постели с закрытыми глазами, да еще и в наушниках, в которых звучала музыка?

– Не знаю, – честно признался Храпов. – Я вроде бы что-то услышал. А может быть, и почувствовал. Знаете, такое бывает. Лежишь себе, ни о чем не думаешь, и вдруг приходит ощущение, что ты в комнате не один. Разве у вас такого ни разу не было?

– Значит, утверждать, что в комнате был кто-то посторонний, вы не можете?

– Куда вы клоните? – вклинился адвокат. – Мой подзащитный уже сказал вам, что лишь почувствовал присутствие постороннего.

– Он заходил в комнату или только заглядывал? – не реагируя на слова адвоката, продолжил выспрашивать Гуров.

– Скорее всего, только заглядывал. Если и заходил, то к постели не приближался. Знаете, я об этом много думал после того, как вы меня сюда приволокли. Так вот, сейчас мне кажется, что в комнату приходил санитар, потому что успел заметить, как дверь закрылась. В какой-то момент я открыл глаза, и теперь мне кажется, что именно тогда, когда дверь закрылась.

Гуров видел, что Санюра искренне пытается определить, что же произошло в ночь убийства в его палате. Он решил оставить данный вопрос как неразрешимый. Не сможет Санюра вспомнить то, чего не видел, и это непреложный факт.

– Скажите, Александр, вы любите природу? – сменил он тему разговора.

– Природу? Это тут при чем? Леночку же убили в помещении, – опешил Храпов.

– И это мешает вам ответить на простой вопрос?

– Да, я люблю природу, – как-то зло ответил Санюра. – Это преступление?

– Нет, это не преступление. Это подспорье. Как часто вы любуетесь местным ландшафтом? Если не ошибаюсь, окна вашего бокса выходят на больничный парк?

– Точно, на парк. А вы откуда знаете?

– Простая наблюдательность. Так как часто вы любуетесь видом парка?

– Довольно часто. В больнице мало развлечений, а там птички, посетители, собаки иногда забредают. За ними интереснее всего наблюдать.

– А еще из вашего окна видны центральные ворота и больничная парковка, – как бы между прочим напомнил Гуров.

– Верно! – обрадовался Храпов. – Там тоже интересные кадры появляются.

– Постарайтесь вспомнить, кого вы видели на парковке или у центральных ворот в субботу?

– Много кого. Санитаров наших из наркологии видел. Те всегда к третьей скамейке подтягиваются покурить. Нонну Владимировну, санитарку из хирургии, видел. Она у нас женщина деятельная, везде успевает. Пациенты за глаза «Энерджайзером» ее называют.