Хиросима - [15]

Незадолго до наступления темноты господин Танимото встретил двадцатилетнюю девушку, госпожу Камаи, которая жила в соседнем доме. Она сидела на земле и держала в руках тело маленькой дочери. Ребенок, очевидно, умер еще утром. Увидев господина Танимото, госпожа Камаи вскочила и сказала ему: «Прошу вас, попробуйте найти моего мужа».

Господин Танимото знал, что ее мужа буквально накануне призвали в армию; вчера днем он вместе с женой пытался развлечь госпожу Камаи, чтобы она немного отвлеклась. Камаи прибыл в расположение штаба армии Тюгоку — рядом со старым замком в центре города, — где дислоцировалось около четырех тысяч бойцов. В течение дня господин Танимото видел очень много искалеченных солдат, и он предположил, что казармы сильно пострадали от удара по Хиросиме — чем бы ни был этот удар. Он знал, у него нет ни малейшего шанса найти мужа госпожи Камаи, даже если он отправится на поиски, но он хотел подбодрить ее.

— Я попробую, — сказал он.

— Вы должны его найти, — сказала она. — Он так любил нашего ребенка. Я хочу, чтобы он увидел ее в последний раз.

3 Подробности устанавливаются

Ранним вечером того дня, когда взорвалась бомба, японский военный катер медленно двигался вверх и вниз по семи каналам реки Ота. Чтобы сделать объявление, он останавливался везде, где возможно: напротив песчаных отмелей, где лежали сотни раненых, у мостов, на которых толпились люди, и, наконец, уже в сумерках, напротив парка Асано. На катере стоял молодой офицер и кричал в мегафон: «Потерпите! Скоро прибудет госпитальное судно и позаботится о вас!» Вид корабля на фоне хаоса, царящего за рекой, спокойный молодой человек в опрятной униформе и обещание медицинской помощи — первое за двенадцать страшных часов упоминание о том, что помощь идет, — очень обрадовали людей в парке. Госпожа Накамура стала готовить семью ко сну, заверив, что скоро придет доктор и остановит рвоту. Господин Танимото продолжил переправлять раненых через реку. Отец Кляйнзорге лег, прочел про себя «Отче наш» и «Аве Мария» и тут же задремал; но не успел он заснуть, как госпожа Мурата, богобоязненная экономка, работавшая при миссии, встряхнула его: «Отец Кляйнзорге! Вы же повторили вечернюю молитву?» «Конечно», — ответил он сердито и попытался заснуть снова, но уже не смог. Очевидно, именно этого и добивалась госпожа Мурата. Она завела разговор с уставшим священником. Ее интересовало, когда один из послушников, к которому Кляйнзорге отправил посланника в середине дня, прибудет, чтобы эвакуировать отца-настоятеля Ласалля и отца Шиффера.

Посланником отец Кляйнзорге отправил студента-теолога, жившего при миссии. Он прибыл в дом иезуитской общины, расположенный на холмах в пяти километрах от миссии, в половину пятого. 16 тамошних священников занимались спасательными работами на окраинах. Они переживали за своих товарищей в городе, но не знали, как и где их искать. Священники поспешно соорудили пару носилок из жердей и досок, и шестеро из них отправились вслед за студентом в разрушенные районы. Они пробирались вдоль реки Ота, и дважды жар огня заставлял их спускаться в воду. На мосту Мисаса они столкнулись с длинным строем солдат, в безумной спешке двигавшихся прочь от штаба армии региона Тюгоку в центре города. Все они были сильно обожжены и опирались на палки или просто друг на друга. Раненые, обгоревшие лошади, опустив головы, стояли на мосту. Когда группа добралась до парка, уже стемнело; дальнейшее продвижение затрудняли деревья всех размеров, поваленные взрывной волной. Наконец — вскоре после того как госпожа Мурата задала свой вопрос — спасатели добрались до друзей и напоили их вином и крепким чаем.

Священники обсуждали, как доставить отца Шиффера и отца Ласалля в дом иезуитской общины. Они опасались, что такая дорога через парк и деревянные носилки могут травмировать раненых и те потеряют слишком много крови. Вспомнив о господине Танимото и его лодке, отец Кляйнзорге окликнул его. Добравшись до берега, господин Танимото сказал, что будет рад отвезти раненых священников и сопровождающих их вверх по течению — туда, где они смогут найти нормальную дорогу. Отца Шиффера положили на одни из носилок и опустили в лодку; туда же сели двое спасателей. Господин Танимото, у которого все еще не было весел, направил свою плоскодонку вверх по течению при помощи шеста.

Примерно через полчаса господин Танимото вернулся и взволнованно попросил оставшихся священников помочь ему спасти двух детей, которых он видел стоящими по плечи в реке. Небольшая группа выдвинулась туда и подобрала их — это оказались две девочки, потерявшие семью и сильно обгоревшие. Священники положили их на землю рядом с отцом Кляйнзорге, а затем погрузили отца Ласалля в лодку. Отец Цесьлик решил, что в силах добраться до дома иезуитской общины на ногах, поэтому поднялся на борт вместе с остальными. Отец Кляйнзорге был слишком слаб и решил подождать в парке до следующего дня. Он попросил остальных вернуться с тележкой, чтобы они могли отвезти госпожу Накамуру и больных детей в дом общины.

Господин Танимото снова отплыл. Когда лодка со священниками уже медленно двинулась вверх по течению, они услышали слабые крики о помощи. Среди прочих криков выделялся женский: «Здесь сейчас люди утонут! Помогите! Вода поднимается!» Эти крики доносились с одной из песчаных отмелей, и все, кто был в лодке, увидели в отблесках все еще пылающих пожаров нескольких раненых людей, лежавших на берегу; к ним подбиралась вода. Господин Танимото хотел помочь, но священники испугались, что отец Шиффер умрет, если они не поторопятся, поэтому попросили паромщика двигаться дальше. Он довез их туда, где высадил отца Шиффера, и в одиночку направился к песчаной отмели.