Химия Ее Величества - [50]

— Да мне всего-то и нужна его фотография. Шотландца ведь фотографировали, когда привезли в участок?

— Разумеется. Вот только все материалы дела тю-тю.

— В каком смысле? — Ермилов не совсем понял жаргон полицейского.

— Увели, забрали, изъяли — понимайте как хотите.

— Кто? — Олег испытал волнение, понимая, что теперь уже не просто напал на след, но и впереди замаячила фигура шотландца, то и дело вполне четко показываясь из тумана то одной частью тела, то другой. Ермилов нервно усмехнулся, подумав, что его сравнение не слишком удачное. То, что он ищейка — да, но видеть некоторые части тела Макгрегора он вовсе не жаждал.

— Думаю, что это тот же джентельмен, который ходил в участок, как к себе домой, и, как нежная мамка, навещал шотландца.

— На каком основании вы его пускали?

— Ха! — сказал Баккер. — Кто англичанам что-то запретит? Тем более он сказал, что из посольства. Обязаны пустить.

— Так он же англичанин, а не шотландец, — резонно заметил Олег.

Баккер махнул рукой с тем выражением лица, что Ермилов не стал уточнять, что он имел в виду.

— И что он делал, этот англичанин? Разговаривал с вашим руководством?

— Нет, только с болельщиком. И довольно подолгу. Этакий хлыщ. Весь из себя франт! С перстнем, как лорд какой-нибудь.

— С каким перстнем? — насторожился Олег.

— С белым камнем. Как огромный жемчуг, что ли. Наверняка педик, раз цацки нацепил. У нас их тут развелось немерено последнее время. Нет на них наших прадедов… То ли дело моя Клазина.

— Мистер Баккер, а вы можете описать его внешность? Англичанина, — у Олега возникло ощущение, что его собственный кадык провалился к нему в горло и застрял. Неужели?..

— Высокий, моложавый, да и не старый в самом деле. Со светлыми глазами, неприятными, надо сказать. Смазливенький, бабы таких любят. Руки такие крепкие, с длинными пальцами. Я почему их и запомнил — из-за перстня, он в глаза бросался.

«Моложавый? — удивленно подумал Олег. И тут же сообразил: — Был же 94-й год! Сейчас он постарше меня, ему уже около шестидесяти. Черт возьми! Это же Линли! Вездесущий Ричард Линли — разведчик из МИ6. Вот это поворот! И фото именно он забрал — это факт, так как обработал Макгрегора и тот стал агентом МИ6».

Уже попрощавшись с полицейскими и выйдя на поверхность из сырого подвала на солнечные улицы Утрехта, Олег продолжил размышлять в надежде различить сквозь дымку времени события более чем двадцатилетней давности.

Велосипед Ермилов брать не стал, догадываясь, что в Москве не получит материальное возмещение за эти оперативные траты, а получит очередной выговор за самодеятельность. Пришлось идти пешком до того места, куда смог бы подъехать Степан, чтобы его забрать.

Олег возвращался вдоль канала — так хоть чуть было прохладнее. Ветерок охлаждал его разгоряченный лоб.

«Линли уже должен выйти в тираж, — с раздражением думал он. — В крайнем случае, остаётся на службе в качестве многоопытного консультанта. Он был связным у нашего предателя старлея Иванова в Болгарии в конце семидесятых, он вербовал Дедова и Серова, — Олег даже остановился. — Или вербовал Линли другой, а Линли выступал одно время в качестве куратора? А нет ли связи с тем, чем я занимаюсь теперь, и тем, что с меня потребовали объяснительную относительно Кадровика? Макгрегора вербовал также Линли. Да нет, прямой связи тут нет и быть не может, — успокоил себя Ермилов. — Просто этот черт Линли очень продуктивный товарищ. И удачливый. Жаль нельзя поделиться с Плотниковым соображениями насчет Кадровика Серова. Хотя для дела Макгрегора это ничего не дает. Нужно фото».

Ермилова не оставляло ощущение, что истории с Кадровиком и с шотландцем как-то незримо соединены — и дело не только в связующем звене «Линли» — их, если так можно выразиться, «молочной мамке» (окармливал и того и другого, и кстати, примерно в один и тот же период времени). В любом случае понять это можно, лишь добравшись до Макгрегора.

Степан весь извелся, ожидаючи. «Все глазоньки проглядел», — увидев взволнованного атташе, Олег вспомнил фразу из древнерусской литературы, которую штудировали с Наташкой.

Однако, несмотря на волнение, Степан купил для полковника сэндвич с ветчиной и сыром и крокеты с телятиной — типичный местный перекус. Олег вдруг понял, что и в самом деле проголодался.

Вернувшись в Гаагу, он решил проявить инициативу, не ту, которая наказуема, а боевую, контрразведывательную. Он подрядил Степана отыскать в адресном справочнике координаты журналиста, писавшего о Макгрегоре и обещавшего продолжение журналистского расследования — Гирда Хаанка. И атташе нашел. По счастью, жил Гирд в Гааге.

Из местного кафе Ермилов позвонил ему, убедившись сперва, что никто не притащился за ним в кафе и не станет проверять, куда звонил «дипломат».

— Мистер Хаанк, я ваш коллега из болгарской газеты «Болгарский экспресс», — Олег имел уже опыт и несколько лет назад изображал журналиста, военкора. — У меня задание от редакции. Мы делаем любопытное исследование о фанатском движении. Собираем во многих европейских странах факты — положительные эпизоды и отрицательные. После Голландии я еду в Великобританию и так далее… Вы не могли бы со мной встретиться? Я читал вашу статью 94-го года и хотел бы просить у вас разрешения использовать некоторые материалы. Извините, забыл представиться: Димитар Бойчев — обозреватель.