Химеры старого мира. Из истории психологической войны - [30]

Мистификация росла как снежный ком. Раздавались настойчивые голоса, требовавшие причислить Диану Воген к лику святых.

А Таксиль для посрамления возможных скептиков послал отцам иезуитам в качестве доказательства существования «палладизма»… кусок хвоста беса Молоха[77]. Подарок был принят с благодарностью. Монсеньер Биллар объявил в октябре 1896 года любые сомнения в отношении рассказов Дианы Воген следствием «обычного маневра Отца лжи» (т. е. сатаны). «Портреты» Дианы висели на собраниях римского духовенства, в которых принимали участие кардиналы и епископы. То же самое происходило и на конгрессе международного антимасонского союза, собранном церковниками осенью 1896 года, где уже портрет самого Таксиля находился в ближайшем соседстве с ликами святых угодников.

Появление героя борьбы с масонством встречалось бурей аплодисментов. «Смотрите, смотрите, идет Таксиль, ранее дьявол, а теперь святой». Мистификатор с постным видом благословил толпу и проследовал в церковь — место заседания конгресса, где на него обрушился новый шквал овации. Изображая крайнее смирение, разоблачитель «палладизма» отклонил эти почести, говорил о своем желании загладить грехи и, опустившись на колени, поцеловал руку епископа, что вызвало еще одну бурю аплодисментов и криков: «Он святой, святой!» [78]

…На другой день после памятного вечера в Географическом обществе все газеты опубликовали отчеты о разоблачениях Таксиля. Их пополнили рассказы Хакса, еще ранее прекратившего участие в мистификации, и других героев этой авантюры. Излагая историю создания «Дьявола в XIX веке», Хакс писал: «Когда я выдумывал самые невероятные истории, например о дьяволе, который утром превращался в молодую даму, мечтавшую выйти замуж за масона, а вечером оборачивался крокодилом, игравшим на рояле, мои сотрудники, смеявшиеся до слез, говорили: «Вы заходите слишком далеко! Вы провалите всю шутку!» Я отвечал им: «Ничего, сойдет». И в самом деле, сходило».

Скандал все разрастался. В Германии политические противники католической партии центра сделали ряд язвительных запросов в прусском ландтаге. Но все заглушал гомерический хохот, прокатившийся по страницам мировой печати.

Клерикальные газеты, которые вначале ограничивались грубой бранью по адресу «негодяя» Таксиля, преданного анафеме, должны были перейти к изобретению благовидных объяснений случившегося казуса. Особенно пикантным был вопрос относительно недавно провозглашенного догмата о папской непогрешимости — уж очень трудно было совместить его со встречей Льва XIII с мистификатором и полным одобрением его деятельности.

Последовали объяснения, что папа беседовал с Таксилем всего лишь несколько минут, да, собственно, даже не с ним, а с сопровождавшим его священником, что Лев XIII всегда сомневался в разоблачениях, сделанных Дианой Воген, и благословил ее деятельность только из вежливости, что духовенство рассматривало рассказы о «палладизме» просто как забавную вещь, а не как откровение. Некоторые церковные деятели (например, в миланском журнале «Osservatore Cattolico» в мае 1897 г.) утверждали даже, что «палладисты» похитили настоящего Таксиля, а взамен него выставили какого‑то клеврета сатаны. А журнал «Христианская Франция» грозно вопрошал, «не отделался ли Таксиль от действительной Дианы Воген… В этом новом эпизоде борьбы против масонства остается раскрыть важную тайну»[79]. Французская клерикальная пресса даже сообщала о намерении некоторых жертв Таксиля привлечь его к суду за «обман», «мошенничество» и призывала последовать их примеру всех покупавших книги Таксиля о «палладизме»[80]. А потом католическая печать получила указание полностью замалчивать всю эту неприятную историю, которая оказалась во многом невольной пародией на «дело Дрейфуса», Л. Таксиль с полным основанием называл себя «королем мистификаторов». Еще молодым человеком в 1872 году он зло посмеялся над городскими властями Марселя и командиром местного гарнизона, тупым солдафоном генералом Эпиваном де Вильбоа, палачом Марсельской коммуны. Они всерьез приняли составленное Таксилем от имени каких‑то мифических рыбаков известие о нашествии на побережье акул — людоедов, для истребления которых были спешно вызваны воинские части. Через несколько лет, находясь в Женеве, Таксиль распустил слухи о существовании на дне Женевского озера древнего города, долго будоражившие археологов (некоторые из них убедили себя, что увидели под водой улицы и площадь, украшенную конной статуей[81]).

После памятного выступления в зале Географического общества Таксиль снова взялся за писание остроумных антиклерикальных сочинений, некоторые из них — наряду с его более ранними работами — переведены на русский язык и пользуются широкой известностью у нашего читателя («Священный вертеп», «Забавная библия», «Забавное евангелие»). Однако «Мистификация столетия», разыгранная Таксилем, нанеся определенный вред клерикалам, потом не без успеха применялась ими же в борьбе против прогрессивных сил. Вымыслы Таксиля и его друзей против революционного рабочего движения и социализма не раз использовались реакционерами (в частности, царской Россией, черносотенцами во время и после поражения революции 1905 года), которые, разумеется, ни словом не упоминали, что эти выдумки давно разоблачены теми, кто их пустил в оборот. Как отмечает один католический автор, «нельзя быть уверенным, что в наши дни некоторые христиане не считают «Тайны франкмасонства» за аутентичный документ»