Химеры просыпаются ночью - [70]

Немного опомнился только когда ощутил сильное давление в мочевом пузыре. Было совершенно невтерпеж. Но он выдерживал до последнего момента. Потом все же вскочил и побежал в туалет. Когда вернулся, все места уже были заняты. Чего и следовало ожидать.

Что же, можно было подождать, пока кто-нибудь покинет свой игровой пост. Он посмотрел на большие электронные часы под потолком.

И будто очнулся.

Десять вечера! Сколько же он просидел здесь?! Сколько же проиграл?! А он именно проиграл и отдавал себе в этом полный отчет. Пачка купюр заметно похудела, а за все время счастье улыбнулось лишь два раза. И он так и не использовал ни одного своего приема из намеченной стратегии. Все забыл!

Но ничего, это еще не конец. В кармане и за пазухой нащупывалась спасительная припухлость купюр. Завтра, теперь завтра. У него еще козырь в рукаве — неопробованная стратегия. И она не может не сработать, она просто обязана сработать. По всем логическим и математическим законам.

Ничего не чувствуя, опустошенный, Анатолий передвигал одеревеневшие от долгого сидения ноги, по привычке держа курс домой.

— Слышь ты, дерьмо навозное, ты кого обмануть решил?

Удар в нос опрокинул Анатолия в снег, последовало несколько пинков в ребра.

— Я не обмануть, — с трудом выдавил он, — я не обманывал, у меня нет столько сейчас.

— А я тебя и не спрашиваю, есть или нет.

Удар ноги прямо в зубы и — рот наполнился кровью. «Сейчас убьют, — подумал Анатолий, — нет, не убьют, а то денег своих не получат. А лучше бы и убили».

Резкий звонок в дверь посреди ночи.

— Ну кто там еще… — недовольно пробормотала сонная жена, — Толь, сходи, посмотри.

Но он уже знал, кто это. На ватных ногах подошел к дверному глазку. Двое молодых людей у самой двери, еще двое скучают на площадке.

— Слышь, открой по-хорошему, а то хату подпалим.

Он понял, что лучше все-таки открыть. Негнущимися пальцами взялся за задвижку. Пятеро крепких ребят ворвались внутрь. Удар в голову, в солнечное сплетение, пинок в голову… Когда очнулся, увидел страшное: растрепанная голая жена на полу, в чьей-то руке у самого носа — утюг.

— Ну что, вонючка, сам квартиру отпишешь или сначала помучиться хочешь?

На кухне с потолка свисают голые ноги, вытянутые женские голые ноги. Из-под халата. И совсем не качаются. На полу опрокинутый стул. Нет, это не она, это не ее лицо. У нее было совсем не такое, не вздутое и совсем не синее.

«Ублюдок, ты всех нас проиграл!» — стоит в ушах последнее, что он слышал от нее, уходя час назад.

Нет, стоп, не может быть, чтобы все. Так не бывает. Он все поправит. Он выиграет много денег и все поправит.

Что? Что теперь можно поправить?! Имей сейчас хоть миллион долларов — ничего нельзя исправить. «Ублюдок, ты всех нас проиграл!» «Ублюдок, ты всех нас проиграл!!» «Ублюдок, ты всех нас проиграл!!!»

Что теперь поправить?

«…всех проиграл!»

И ровное серое солнце стоит за тюлем на окне.

— Ты на Кордон, что ли? — угрюмый водила окинул Анатолия тяжелым взглядом и, не получив ответа, кивнул на кабину, — Шибче, а то затемно не успеем.

Позади остались сторожевые посты, злой проводник в кафешке на отшибе, часы ожидания под моросящим, изматывающим нервы дождем, шлагбаум, «КПП Парышев», солдат в тяжелом дождевике.

— Выбрось, — водитель кивнул на охотничье ружье Тополя, когда приближались к КПП.

— Почему? У меня и разрешение есть ведь…

— Выброси, все равно со стволом не пустят, а то и ксиву твою как следует пробивать начнут…

Второй раз просить не пришлось, Тополь выбросил двустволку в окно, даже из чехла вынимать не стал. Туда же, в грязь, полетели охотничий билет и коробка с патронами.

— Если нож есть, тоже. Вообще, все подозрительное лучше с глаз долой.

Пришлось избавиться и от ножа.

— Ничего, там разживешься.

И вот уже с час их трясло на размытых ухабах. Вечерело; а с запада надвигалась тяжелая, налитая черным свинцом, туча. Попасть под ливень означало застрять в непролазной грязи на неопределенное время. Водитель чертыхался на чем свет и рвал рычаг с первой на вторую, со второй на первую и снова на вторую… Машина рычала, надсадно завывая на каждом ухабе, задний мост постоянно уводило то вправо, то влево, и Тополь не на шутку боялся, что вот-вот они перевернутся или скатятся под откос. Но ничего, добрались. Как раз когда впереди показался поселок, с неба обрушился ливень.

— Ну, не мог минут пять подождать, — беззлобно выругался водитель, — приехали, Кордон. Придется и мне тут перекантоваться на ночь. Вон как дружно принялся.

Дождь и правда занялся не на шутку. Хлестало по капоту, оглушительно барабанило по крыше, стекла моментально залило, дворники не справлялись.

Кое-как подрулили к крайнему дому. Мотор заглох, но водитель не стал заводить снова, вытащил ключи и бросил в карман.

Тополь прыгнул в ледяную жижу, мгновенно залило ноги. «Черт, надо было сначала под ноги посмотреть». Водитель оглушительно хлопнул дверью, оба пригнувшись побежали к ближайшему дому. Стояла буквально стена из ливня, так что и тех секунд, что они хлюпали под открытым небом, хватило, чтобы вымокнуть насквозь.

Митин

Апрельское солнце выглянуло из-за деревьев напротив, осветило золотым аудиторию, легло ослепительными пятнами на полу. Пылинки, выхваченные лучами, отчетливо повисли в воздухе. Митину сразу сделалось душно и тесно, захотелось на улицу. Он посмотрел на часы. До окончания лекции оставалось сорок минут. Когда же это закончится! Вместо того, чтобы находиться сейчас в лаборатории и отслеживать процесс деления, он вынужден вдалбливать давно очевидные истины тупоголовым студентам, которым ведь ни малейшего дела нет до молекулярной биологии, а только бы на халяву получить росчерк в зачетке, а потом налить глаза винищем и потрахаться в своей общаге.