Химера светского видения (Мата Хари, Голландия) - [9]

Страстность, впрочем, была несколько подавлена в Вадиме строгим воспитанием и привычкой к дисциплине. Однако при встрече со знаменитой баядеркой он совершенно потерял голову. Ну что ж, его можно понять. Мата Хари была в то время в самом расцвете своей чувственной красоты и начисто ставила с ног на голову все обывательские представления о возрасте.

Маслов находился во Франции в составе русской союзнической группировки и в Париже бывал не часто. Но вот они встретились – и поняли, что не могут жить друг без друга. С мужчиной и женщиной такое иногда бывает...

Маслов был, конечно, не мальчик, но все же еще не очень искушен. А Мата Хари принадлежала к числу тех счастливиц, для которых всякая любовь (будь их хоть двадцать!) – первая. Самый убедительный довод для них: со мной такого никогда не было.

И в самом деле – не было... Теперь наша героиня, принципиальная противница супружества, мечтала только об одном: выйти за Вадима замуж. Однако осуществить мечту было сложно. Слишком сложно! Во-первых, Маслов себе не принадлежал: он офицер, боевой офицер, а шла война... То и дело свидания срывались оттого, что Вадим отбывал на театр боевых действий, и тогда Мата Хари совершенно теряла разум.

Вот как описывает одну встречу с ней полковник граф Алексей Игнатьев, руководитель Русской миссии в Париже:

«По установленному порядку моей канцелярии, всех посетителей женского пола, как не серьезных, хотя подчас и очаровательных, должен был принимать толстяк Ознобишин, и потому я был немало удивлен, когда мой адъютант Тэсье стал упрашивать меня, в виде исключения, принять в конце дня какую-то даму. Она наотрез отказалась идти к Ознобишину и уже третий день сидела в приемной, настойчиво прося пропустить ее в мой кабинет. Фамилии своей она не назвала.

– Ну впустите, – раздраженно ответил я, но через минуту, сознаюсь, смягчился, увидев перед собой элегантную, очень высокую, хорошо сложенную смуглую брюнетку, непринужденно и почти вызывающе расположившуюся на моем диване. Приглядевшись к грубоватым чертам лица и толстым чувственным губам, я несколько разочаровался. Особенно неприятен был какой-то горловой тембр голоса, а тяжеловатый фламандский акцент во французском языке выдавал ее иностранное происхождение, заставляя даже насторожиться.

– Я безумно влюблена, – без всяких церемоний заявила мне красавица брюнетка, – и очень несчастна. Вы не можете себе представить, как мы друг друга полюбили, и только вы один можете рассеять мою бесконечную тревогу за моего любовника.

– Но кто же он такой? – спросил я в конце концов, терпеливо выслушав все подробности романа, происходившего в излюбленной всеми русскими гостинице «Гранд-отель» в самом центре Парижа.

Не без труда удалось добиться, что сидевшая передо мной героиня романа оказалась отмеченной уже шумной рекламой танцовщицей Мата Хари, а героем – капитан нашего первого полка, некий Маслов.

– Вот уже неделю, как я не имею о нем известий и прошу вас сказать мне, где находится его полк. В лагере или на передовых позициях?

Подобный вопрос был так плохо увязан с романом «Гранд-отеля», что невольно вызвал если не прямое подозрение, то, во всяком случае, какое-то сомнение в правдивости всего длинного рассказа посетительницы.

Я отговорился неосведомленностью, обещал позвонить в бригаду и просил зайти за ответом через два-три дня. Любопытство Мата Хари меня, правда, меньше всего интересовало, но зато я был обеспокоен любовной связью скромного нашего офицера со столь шикарной женщиной. Маслова я отметил еще в Марселе, как симпатичного молодцеватого блондина с Владимиром с мечами на груди. Лохвицкий и Нечволодов дали мне о нем наилучшую аттестацию и обещали предупредить об опасности...»

Может быть, конечно, Игнатьев в мемуарах несколько преувеличил собственную бдительность, а может быть, и нет. Если мужчина не был сражен красотой и шармом известной танцовщицы, а мог судить о ней объективно, то ее настойчивый интерес к событиям, относящимся к разряду секретных, не мог не вызывать подозрения, особенно у профессионального разведчика. Но здесь Игнатьев дул на воду: Мата Хари интересовали не дислокация и передислокация русских – ее интересовал только Вадим Маслов. Их страсть достигла апогея, Вадим сказал, что мечтает видеть ее своей женой... но вот семья требует, чтобы он женился на богатой женщине.

Вообще условие было очень похоже на требование калыма, после уплаты которого Масловы соглашались отдать своего молодого красавчика в пожизненное пользование немолодой и прожженной даме. Однако Мата Хари, во-первых, такого слова – калым – не знала, а во-вторых, была так влюблена, что совершенно потеряла голову.

Отныне все ее мысли крутились вокруг одной темы: где взять миллион? Ни один из ее поклонников не был столь состоятелен. Да и покажите мужчину, который даст любовнице миллион на покупку нового любовника?! Собственности, которую можно было бы продать, у Маты Хари не было. Да и вообще у нее не было ничего, что она могла продать... Вот разве что себя!

Нет, не свое тело. Не свое искусство – сейчас, во время войны, оно не приносило доходов, не те времена. Мата Хари вознамерилась продать себя как шпионку. Если на нее клюнули немцы, то почему не могут клюнуть французы, рассудила она.