Химера - [3]

— Виновник торжества в спальне, — возникший как из-под земли Майкл ткнул пальцем в направлении одной из дверей. В кои-то веки он прибыл на место преступления раньше самого Троя и успел составить предварительную картину произошедшего, так что с ходу принялся докладывать: — Кроме трупа в квартире находились две девушки. Первая совсем плоха — колотая рана живота почти её прикончила. Вторая — без сознания, медики подозревают сотрясение мозга. Обеих увезли в больницу. Труп не трогали. Идентифицировали как Билла Смита. — Трой хмыкнул. — Имя и фамилия настоящие, я проверил. Проживал с женой — жена, судя по идентификационному удостоверению, фейри. У нее черепно-мозговая травма. Та, которую в живот пырнули, их подруга — человек. Стажёры сейчас роют землю на предмет биографии жертвы и не только. Как будет что докладывать, доложу. Судя по натюрморту на кухне, они успели поужинать до трагедии. Что произошло далее, покрыто мраком. Как итог — один труп, ещё один на подходе, и один отделался сотрясением, но это не точно.

Трой отвесил ему привычный подзатыльник за насмешки над пострадавшими, хотя мог бы не трудиться. Это же Майкл. Он просто не способен быть серьёзным. Впрочем, каждый спасает свою психику как может.

— Кто вызвал полицию?

Майкл кивнул в сторону кухни:

— Соседи. Я уже их допросил, но если хочешь, поговори сам.

Трой потёр виски — голова трещала, как сволочь; рабочий энтузиазм так и не поднялся выше нуля. Он смалодушничал:

— Что сказали?

— Сегодня около часа ночи соседи — пожилая семейная пара — услышали громкий шум, стук, крики, но поскольку такое случилось впервые за все время, решили потерпеть. — «Видимо, шум был действительно сильный, раз хваленая звукоизоляция не спасла», подумал Трой. — Однако часа через полтора — как они говорят — вопли стали невыносимыми, и их уже нельзя было отнести на счёт разнузданной — прикинь, они так и сказали — разнузданной, елы-палы! — вечеринки, и они поднялись наверх, стучали в дверь, но им никто не открыл. Потом, по их словам, шума уже не было, но полицию они все равно вызвали — как я понял, в отместку за бессонную ночь. Прибыл наряд. Дверь им не открыли. Они бы, понятное дело, развернулись и поехали обратно чаи гонять, но среди них затесался оборотень. Он и обратил внимание, что из-за двери кровищей тащит.

— Этот блохастый коврик здесь? С ним бы тоже поговорить. Если, конечно, мохножопый освоил такой сложный навык, как человеческая речь. Патрульный, надо же. И здесь пролезли.

Майкл смешно округлил глаза и выразительно посмотрел за плечо напарника. Трой повернулся.

— Корректность не самая сильная ваша сторона, я так понимаю, — сказал стоящий позади него молодой человек.

Трой давно почуял за спиной шкуру — еще бы не почуять, псиной несёт за полверсты. И, возможно, надо было бы проявить вежливость, но… не вышло.

Извинения прозвучали бы глупо, а потому Трой с каменным лицом повернулся и поздоровался.

Смотреть на псину было даже приятно. Чисто выбритое лицо, умные глаза, живая мимика. Удивительно. Обычно оборотни все как на подбор — грубые неухоженные шкуры, годные только срать под кустом, метить территорию и грызть любого за каждое неосторожное слово в их сторону. Эдакая элитная гопота с района в растянутых трениках и туфлях на черные носки. Патрульный же был хорош.

Трой одобрительно прищурился:

— Совершенно верно. Трой Блэк, старший детектив отдела убийств.

— Макар Долиш, патрульный, — сохраняя ровный тон, представился оборотень, и Трой мысленно накинул ему сразу сто баллов за выдержку.

— Можно вас на пару слов? — Макар кивнул. — Интересуют подробности. Во сколько вы прибыли к квартире?

— В два пятьдесят пять. Мы с сержантом Риттелем находились ближе всех и поехали на вызов. В подъезде было тихо, по дороге ничего подозрительного замечено не было. Сержант Риттель постучал, представился, но никто не ответил. Мы постояли, ещё постучали, собрались уже уходить, когда я учуял кровь. И это не тот вариант, когда кто-то палец порезал. Очень насыщенный, что ли, запах, не знаю, как точнее объяснить.

— Дальше? — поторопил Трой.

— Дальше мы уведомили диспетчера, что входим в квартиру в связи с новыми обстоятельствами.

— Что вы увидели?

— На кухне следы ужина. В гостиной следы драки, в спальне труп и двое раненых.

— Пройдёмте с нами. Покажете, как было.

Они зашли в спальню. Первое, что бросилось в глаза — круг заклинания. Труп лежал ровно в его центре. На тумбочке — песочные часы. Окровавленная бита скромно прислонена к кровати. Специалист из лаборатории тыкал в неё палочками, сыпал порошком, светил фонариками и что-то бесконечно наговаривал на диктофон. Периодически сверкала вспышка фотоаппарата. Трой поморщился — почему нельзя воспользоваться заклинанием?

— Стойте пока тут, — распорядился он, и патрульный послушно остановился около двери, в стороне от очерченных черным мелом контуров тела. Трой даже обернулся: «Он точно оборотень?»

Около трупа окопался Крис Гринберг, единственный и неповторимый судмедэксперт всея города, работавший с департаментом правопорядка.

Высокий, темноволосый, вечно немного сонный, Крис был упакован по всем правилам техники безопасности. Трой повел носом, в очередной раз заново привыкая к амбре, окружающему коллегу плотной завесой. Крис очень щепетильно относился к гигиене, ибо его жена терпеть не могла профессиональную, так сказать, вонь. Поэтому после смены судмедэксперт в обязательном порядке принимал на работе душ со всевозможными гелями и, чтобы уж наверняка, — шел до дома пешком в любую погоду. Менялось после этого только одно — трупная вонь, въевшаяся в Криса, его волосы и одежду, начинала отдавать белой орхидеей. Или медовой лилией. Или дождём с выхлопными газами.