Химера, будь человеком! - [61]

Шкет уже вернулся, но не бухнулся на мои волосы или подушку по обыкновению, а разместился на подоконнике.

Несмотря на удавшийся вечер и задорный настрой, коим я закончила вечерние похождения по монастырю, меня всерьёз тревожило моё состояние. Даже Терион, абориген этого мира, не смог предложить какого-либо толкового объяснения всего со мной происходящего, Мелий и вовсе помалкивал. Я натянула рукав до пальцев, чтобы никто не смог увидеть припухшей руки. Зуд немного поутих, по сравнению с теми ощущениями, которые меня охватили, когда я хватанула «водички» (в смысле водочки). Я провалилась в сон, даже не заметив границу перехода от яви…

Глава 15

— Это не птица, это — натуральная сволочь! Ну что этому петуху не спится?! Нет чтобы по ночам топтать любимый гарем, а утром спать. Нет же не имётся всё этой, с позволения сказать, птице. — Ворчливо сказала я, тщетно пытаясь игнорировать петушиные вопли.

— Кияра, всё равно вставать надо, мы же собирались по утру покинуть временно дружелюбную обитель. — Позевывая, напомнил мне Терион.

— Ой, а можно мне ещё поваляться немного? — подал признаки пробуждения Мелий, сладко потягиваясь, и изгибаясь при этом, словно кошка.

— Мелий… — обратилась я к «девице» нашей. — Может тебе попросить ещё и бочку, в смысле купальню, подать?

— Было бы неплохо, — всё ещё спросонья сказал хамелеон. — И чего-нибудь попить горяченького.

— Тебе в кружку или в постель?!

— Эээ… — работа мысли над сказанным, всё-таки заставила его проснуться. — О чём это я?

— Вот и я об этом же МИЛАЯ. — Мелий покраснел, будто опомнился. В дверь постучали.

— Войдите! — ответили все трое… опять.

— Вы уже встали, а я-то Вас будить пришёл. — Алтея открыла дверь и впустила двоих мальчишек. Один принёс нам кувшин с тазиком, другой поднос с едой, а сама настоятельница держала пару объёмистых узелков.

— Ой, спасибо на добром слове. — Поочерёдно умывшись, мы сели кружком и оприходовали принесённый нам завтрак. Алтея сидела в уголке и молча с умилением наблюдала за нами, будто за оголодавшими детьми наконец-то дорвавшихся до еды.

— Это Вам в дорогу, разберётесь что где. — Она протянула узелки.

— Вот спасибочки, Алтея не проводите нас до конюшни?

— Конечно Кияра.

Монастырь быстро просыпался то там, то здесь сновали бодрствующего вида монахи и заспанные мальчишки.

Шельма спала, в какой-то неестественной для лошади позе лёжа на боку и можно сказать, свернувшись в клубочек, насколько ей позволяла гибкость лошади. Шкет, выглянув из-за плеча запрыгнул в денник и, приблизившись к самому уху Шельмы зловеще зашипел. Та, в свою очередь, на редкость шустро подскочила всеми четырьмя копытами. Шкет уже висел на потолке, вцепившись в него когтями, довольно помахивая львиной кисточкой в миниатюре. Шельма же быстро оправилась от страха и лязгнула зубами возле самого мохнатого кончика хвоста, которым Шкет так не осмотрительно помахивал.

— Так'с, отложите Ваши игрища до более приемлемого времени. — К моему удивлению оба подозрительно миролюбиво сразу заинтересовались потолком или видом в окошке. Но стоило мне отвернуться от них и сделать шаг в сторону выхода, как послышался повторный зубовный лязг. Когда я со своими питомцами подошла к ребятам, Алтея объясняла им что-то, активно жестикулируя.

— По какому поводу столь бурные объяснения? — вклинилась я в разговор.

— Настоятель Оторус (прилюдно мы соблюдали конспирацию Алтеи), объясняет нам конструкцию системы омовения, — оповестил меня Терион.

— Э… это как же? — заинтересовалась я.

— Вон там есть специальная комната, оборудованная трубами, из которых поступает вода, если открыть заслонку.

— Так у Вас есть душ? — надо же, хоть какие-то удобства.

— Не уверен, что понял Вас, но благодаря этому приспособлению, можно весьма быстро и удобно освежиться. — Алтея показала мне на огромную бочку позади «душевой комнатки», что навело меня на мысль о маленькой прощальной шалости.

Помнится, нам поручили в институте создать стенгазету, правда в результате это больше походило на комиксы о нашем небезызвестном потоке. Но так как я очутилась здесь, доделать стенгазету я не успела (последний штрих должен был стать моим), однако синяя тушь, приобретённая именно для этого, до сих пор находилась в сумке. Я и думать о ней забыла, и не нашла потому что специально запихнула бутылочку в тугой отдельный кармашек, чтобы не пролилась. И вот сейчас к случаю я вспомнила о её наличии.

Я полезла в рюкзак проверять тушь на сохранность и целостность.

— А как часто принято освежаться? — уточнила я у настоятельницы.

— Ежедневно перед заутренней и вечерней. — Да уж, насколько я успела заметить, чистоплотность она монахам привить сумела, прямо «мать полка». Вот и славненько! — Если желаете, можете освежить перед дорогой и Вы, омовение вот-вот начнётся. — Добавила Алтея, заметив мой интерес, но неправильно истолковав его для себя.

— Я кое-что забыла в конюшне, — будто вспомнив что-то, буркнула я и быстренько удалилась. Терион как-то нехорошо посмотрел мне вслед, но смолчал. Я же обогнув конюшню дабы не быть замеченной, устремилась к «душевой» бочке приличных размеров. Объёмом она оказалась ванны в три, как мне показалось. Или они освежаются слегка или в два приёма заново наполнив, ну да ладно… меня устроят оба варианта. Только вот как бы залезть наверх, чтобы вылить тушь в бочку, лестница мне не подойдёт, сложно соблюдать конспирацию невидимости с трёхметровой лестницей в руках.