Химера-2 - [20]

— Поясни, — бросил я.

— Инквизиция в курсе этого прохода. И если кто-то попытается покинуть сектор через этот лаз, то я сообщаю руководству, а они уже решают, покинет человек Альтаир или нет.

— И что-то мне подсказывает, что никто его еще не покидал.

— Ошибаешься, — усмехнулся Сол. — Все покидали. Это же суперсекретный проход за немалые деньги. И все успешно уходили, дабы другие тоже знали, что способ есть. И распускали слухи об этом, пока особо отчаявшаяся восьмерка не придет ко мне за помощью.

— Прям к тебе?

— Ну вообще-то нет. Ты первый, у кого есть яйца на такое. Но остальные идут к моим неофициальным помощникам. Те берут плату, которая идет в основном за распускание нужных слухов в нужных кругах. Тащат их до прохода, машут ручкой, жены с платками плачут и провожают, дети ревут, матери просят писать письма. Гордые путники уходят в прекрасное и светлое будущее, пока не скроются из виду.

— А затем их снимает снайпер, — подвел итог я.

— Иногда. Чаще группа солдат берет под руки и тащат в застенки инквизиции для допроса. А так в основном турели отрабатывают. Это же дыра в обе стороны, так что ее хорошо защищают от Ночных. Свалка и так не самое спокойное место.

— Пока что не похоже на выход, — произнес я, допивая пиво.

— Это если все пройдет по сценарию. Но если руководство не будет знать о новом беглеце, то останутся только автоматические турели. А для этого у тебя есть броня, на сколько мне известно.

Я вспомнил ту ночь, мой район и дыру во внутренней стене, вырезанную эфирным мечом. И смятые пули на земле. Химера, которая оказалась Хоффом, прошла под пулеметным огнем из центра в восьмой сектор.

С девчонкой в одной руке и ящиком эфира в другой. Но это пулеметы внутреннего периметра. Они рассчитаны больше против тупых восьмерок на случай бунта. С другой стороны они же будут рубежом обороны в случае прорыва тварей в Альтаир.

Интересно, калибр орудий на внешней стене больше, чем на внутренней? Я посмотрел на Сола, но вряд ли он в курсе. Придется рискнуть.

— Половина мешка забита чистым эфиром. Вряд ли тебе кто-то платил столько за проход.

— Э-э, восьмерка, — поднял руки Сол. — Я же уже говорил, деньги меня не интересуют.

— А что тогда? — напрягся я.

— Эфир я возьму, само собой, но мне нужна должность инквизитора. Восьмого района.

— То есть мой труп?

— Смекаешь, да? — ухмыльнулся он.

— Опять пахнет конфликтом интересов, Сол.

— Никакого конфликта, — замотал он головой. — Ты уйдешь, так что никто никогда тебя больше здесь не увидит. Точно так же, если тебя испепелит, скажем, эфирным взрывом посреди свалки. Минимум жертв среди восьмерок, а от страшной химеры осталось лишь… Что осталось от страшной химеры?

Я тихо прошептал команду, с удовольствием глядя на расплескавшийся ужас в глазах Сола. Кресло заметно прогнулось под моим весом. Я оглядел свои руки и грудь. Затем одним движением отломил несколько наростов с брони и положил их на стол.

Вернувшись в исходное состояние, вытащил простенький нож из-за голенища и полоснул себя по ладони. Кровь щедро заструилась, пачкая кусок брони.

— В крови немного наномашин. В них программный код с идентификацией моей личности. Так что инквизиция подтвердит, что это моя кровь и моя броня. Спрячь в холодильник, потом положи в радиусе взрыва, чтобы опалило эфиром.

— Хо-хорошо, — заикнулся Сол. — Это впечатляет, восьмерка. Реально круто.

— Спроси Киру, может и тебя таким сделает, — произнес я, вставая с продавленного кресла.

— Ты хочешь сказать?

— Ага. Второе поколение уже здесь.

— Так а ты куда? Мне надо все подготовить, тебе бы не высовываться до вечера.

— Завтра, Сол, — произнес я. — Сегодня у меня одно дело. Плевое.

— Да чтоб тебя со стены обоссали, восьмерка, — чертыхнулся Сол.

— Не сдохни, — попрощался я и вышел наружу. — Хотя бы еще сутки.

Вечерело и первые восьмерки уже начали стекаться к своим халупам, стараясь не поднимать голову слишком высоко. Смотреть в небо здесь считается моветоном. Будь как все, будь незаметным, дольше проживешь.

Не смотри восьмеркам в глаза, не разгибай спину, не повышай голос. Негласные порядки сраного сектора. Сектор следит за тобой, восьмерка. Он смотрит, чтобы серая вялотекущая масса была однородной и без комочков.

Выделяться на фоне других тут опасно. Не такой, как все, значит инородный. Язва, опухоль, злокачественное образование. За тобой надо следить, приглядывать и вовремя удалить. Потому что если одна восьмерка смотрит уверенно вперед, то это может быть заразно.

И тогда волнения, разговоры, заговоры, бунт. И вот уже толпа восьмерок гордо шагает на штурм. Глаза горят, спины прямые, грудь колесом. А это значит одно. Потеря дешевой рабочей силы и непредвиденный перерасход боеприпасов. А кому это надо?

Никому. Так что это вопрос времени, когда меня вырежут и удалят с тела этого гнилого сектора. Зачем напрягать опытных людей? Лучше самому свалить, пока целый. Но для начала одно маленькое дело, которое надо бы завершить.

До церкви в восьмом районе я добрел тихо и без происшествий. Что копы, что солдаты уже носом клевали на своих постах. Оно и не удивительно. Первые не привыкли к такой продолжительной и тяжелой работе.