Хиллаут - [7]
"Внимание.
При систематическом неисполнении обязательств по Труду, величина штрафа увеличивается.
При достижении Долгом величины взятого Обязательства, ваше существование будет принудительно прервано"
"-Это что же такое-то а?! – с трудом осмыслив корявую фразу, забеспокоился я: – если минус достигнет цифры в один миллион, то я окончательно умру?!"
Обдумав полученную информацию, я приуныл. Исходя из имеющихся данных об устройстве нового мира, передо мной вырисовывалась безрадостная картина. Получалось, что те, кто согласился на Ограниченное возрождение, будут теперь вынуждены работать, даже вопреки своей воли. Так как штрафом за уклонение от взятых на себя обязательств, являлась смерть. Смерть окончательная, без каких-либо отсрочек и вторых шансов.
Мерцающий в правом нижнем углу таймер отсчитывал время до следующего возрождения. Заклинание откатилось, но я из вредности дождался последних секунд и только после этого активировал спелл. Очередной труп выгнулся дугой, точно-так же как и предыдущие тела. Пожилая женщина, довольно грузная и обрюзгшая, придя в себя и обнаружив что на ней нет никакой одежды, не растерялась и обмоталась съехавшей во время возрождения простыню.
– Где я? Ты кто? – град вопросов визгливым едва не спровоцировал резкий ответ" с моей стороны.
Сдержавшись, я кое-как отделался общими фразами. Указав на двухстворчатую дверь, я пообещал, что как только она туда выйдет, то получит ответы на все свои вопросы. Дождавшись ухода, я подождал минуту, после чего вновь попытался выйти через двухстворчатые двери.
"Осталось: 7 часов 53 мин 16 сек"
"Труд: -497/1.000.000"
Дверь не поддавалась ни на какие усилия, а красноречиво висевшая перед глазами надпись, намекала, что я не смогу выйти, пока не истекёт время рабочей повинности. Вновь глянув на таймер, отсчитывающий минуты и секунды до следующего возрождения, я признался самому себе в неспособности изменить сложившуюся ситуацию. Подтвердить или опровергнуть данные по поводу окончательной смерти, было некому и мне ничего не оставалось, как вынуждено пойти на поводу у системы. Цифры на таймере почти истекли я оживил очередной труп.
"-Два раза пошевелить пальцем, что может быть проще!?" – попытка найти положительные моменты в своем положении, не сильно улучшила мое настроение.
Впрочем, заставив себя работать, я постепенно втянулся в навязанный ритм. Параллельно с делом, я пробовал выработать шаблоны бесконфликтного общения. Стараясь по внешнему виду определить тип возвращаемого к жизни человека, я по-разному себя вел, набирая своеобразную статистику.
Нескольких минут между возрождениями вполне хватало на продумывание следующего диалога. Однако, через три часа, я полностью разочаровался в своей затее. Почти все разговоры шли не по "сценарию" и четверть случаев заканчивалась оскорблениями с рукоприкладством.
– Нервный какой, – после того, как за очередным возрожденным закрылась дверь, я высказался вслух, выплескивая свое раздражение: – меня тоже убили, и что теперь, на всех кидаться что ли?
В конце концов я передумал разговаривать и стал сводить диалоги к минимуму, нагло заверяя, что на все вопросы возрожденные получат ответы выйдя из подвального помещения морга. Люди доверчиво принимали ложь на веру и поспешно устремлялись на выход через двухстворчатые двери.
– Не прощай, а до свидания, – пробубнил я в спину очередной тетке.
Еще через час на смену моему раздражению и злости, пришло чувство зависти. Вставая с цинковых столов, закутываясь в простыни и двигаясь на выход, люди шли туда, где кипела жизнь и били "фонтанами" события и приключения.
Осознав, что сидя здесь, я безвозвратно утрачиваю возможности, которые априори существуют только для "самых первых в игре", мое настроение скатилось в пучину апатии. Я не видел выхода из сложившейся ситуации, и это угнетало особенно сильно. Одолеваемый желанием как можно быстрее покинуть морг, я все чаще и чаще посматривал на восьмичасовой таймер "рабочего дня". Словно в насмешку, цифры интерфейса едва сменяли свои значения, время тянулось чудовищно медленно.
В дополнение к апатии, у меня появилось неприятное ощущение слабости из-за голода. Желтый бар сократился до одной десятой и стал более ярким. Раскрыв меню параметров тела, я не обнаружил никаких дебафов к характеристикам, что, хоть и временно, меня слегка успокоило.
"-Наверняка статы порежет, когда Голод в ноль скатится", - тем не менее пессимистично додумал я.
Возрождения людей повторялись из раза в раз, и на смену апатии пришло желание себя развлечь. Вариант завязать простынь узлом вокруг головы или ног трупа, показался отличной идеей. Или прикол, спрятать простынь, оставляя молодых девчонок без возможности прикрыть наготу, так же улучшил мое настроение.
Впрочем, мысленное веселье длилось не долго. Развернув интерфейс, я взглянул на прогресс выполненного Труда. За все то время, что я находился в морге, успело возродиться всего сто двадцать человек. На фоне цифры Долга в один миллион с лишним, достигнутый за пять часов результат, мягко говоря, не внушал. Усомнившись в исправности системы, я произвел несложные математические вычисления. Оказалось, что действительно, если использовать заклинание один раз в две минуты, то за пять часов набегало всего сто двадцать Воскрешений.
С самого рождения, на одаренных детей накладывается конструкт частичной блокировки дара. Имея лишь крохи праны, все детство и юность будущие маги тренируют свои способности. Достигнув шестнадцати лет, парни и девушки съезжаются в Академию для подтверждения контроля своей силы и прохождения обучения в Башне. Только принятие в Гильдию Магов освобождает одаренного от наложенных на магический дар ограничений.
Достигшие вершин магического искусства, люди сравнялись по силам с возможностями бога, окончательно лишив его энергии верующих. Угаснув, высшая форма развоплотилась, оставив после себя на поверхности планеты проклятые земли. Наш современник попадает в этот мир спустя несколько сотен лет после низвержения бога.
Действие происходит от первого лица, наше время и множество параллельных миров.
Все знают, что первая жизнь зародилась в воде. Всем известно, что вода может накапливать и передавать информацию. Никаких инопланетян, никакой магии, главный герой псих, асоциопат и трудоголик. Только реал и то, что нас окружает каждый день.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Многие любят читать о подвигах героев. Многие сами хотели бы совершить подвиг. Но многие ли задумываются о том, что будет дальше? И насколько благостные или ужасные будут последствия после того как герой убьет очередного дракона или спасет принцессу?
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.