Hi-Fi - [79]
Время от времени я проверяю себя: рассматриваю объявления, чтобы убедиться, что мне знакомы названия групп, о чьих концертах они извещают. Увы, но все чаще названия ни о чем мне не говорят. Раньше-то я знал все до единого имена и названия, каким бы кретинам они ни принадлежали, на каких бы площадках их обладатели ни выступали. Потом, года три или четыре назад, перестав прочитывать от корки до корки всю музыкальную прессу, я начал замечать, что знаю уже не всех исполнителей, играющих в пабах и небольших клубах; а в прошлом году две команды с абсолютно неизвестными мне названиями давали концерты в «Форуме». Не где-нибудь, в «Форуме»! В зале на полторы тысячи человек! Одна тысяча пятьсот человек придут слушать команду, о существовании которой я даже не подозревал! Когда это случилось в первый раз, у меня на весь вечер испортилось настроение – скорее всего, потому, что я имел глупость признаться в своей невежественности Дику и Барри. (Барри чуть было не лопнул от хохота; Дик не отрывал глаз от своего пива – он был слишком огорошен, чтобы встречаться со мной взглядом.)
И вот я снова иду проверить себя (Принц, к счастью, на месте, и, значит, я уже набрал хотя бы одно очко – в тот день, когда я не наберу ни одного, настанет самое время повеситься) и вдруг замечаю плакат, который кажется мне знакомым. «ПО НАСТОЯНИЮ ПУБЛИКИ! – говорится в нем. – СНОВА ОТКРЫВАЕТСЯ „ГРАУЧО КЛАБ“!» И ниже: «КАЖДУЮ ПЯТНИЦУ, НАЧИНАЯ С 20 ИЮЛЯ». Я целую вечность стою перед ним, разинув рот. Плакат того же размера и цвета, что был когда-то у нас. У них даже хватило наглости содрать наш дизайн и логотип: очки и усики Граучо Маркса, вписанные в конечную «о» слова «Граучо», и сигара, торчащая из баранки (видимо, для этой загогулины существует какой-то правильный полиграфический термин, но мы называли ее именно так) буквы «б» в слове «клаб».
На наших тогдашних постерах внизу обычно было указано, какую музыку я ставлю; а в самом конце по моему настоянию упоминалось имя неподражаемого, талантливого диджея, обреченно мечтающего стать когда-нибудь культовым. У этого постера нижней части не видно – какая-то группа сплошь заклеила ее своими крошечными объявлениями. Я отдираю их и читаю: «СТАКС, АТЛАНТИК, МОТАУН, РИТМ-ЭНД-БЛЮЗ, СКА, МЁРСИ-БИТ И, НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО-НИБУДЬ МАДОННЫ – ТАНЦЕВАЛЬНАЯ МУЗЫКА ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ – ДИДЖЕЙ РОБ ФЛЕММИНГ». Приятно узнать, что и через столько лет я занимаюсь все тем же.
Стоп. Как, собственно, это понимать? Возможных объяснений только три: а) это плакат 1986 года, и его недавно раскопал специализирующийся на плакатах археолог; б) я решил заново открыть клуб, заказал плакаты, развесил их, а потом был сражен тяжелым приступом амнезии; в) кто-то другой решил открыть для меня клуб. Я склоняюсь к мысли, что третье объяснение наиболее вероятное, и иду домой дожидаться Лору.
– Запоздалый подарок на день рождения. Мне эта идея пришла в голову, когда я жила с Рэем, и так понравилась, что меня даже стало раздражать, почему мы больше не вместе. Может, потому-то я и вернулась. Ты рад? – После работы она зашла куда-то выпить с коллегами и сейчас слегка пьяна.
Никогда ни о чем таком не думал, но рад. Напрягся и заробел: надо ведь раскопать соответствующие диски, раздобыть аппаратуру, – и тем не менее рад. Потрясен, так будет точнее.
– Ты не имела права решать за меня, – говорю я ей. – А что, если…
– Что «если»?
– А что, если у меня другие неотложные планы?
– У тебя разве бывают неотложные планы?
– Не в том дело.
Ума не приложу, зачем всякий раз строить из себя вот такого – надутого и неприступного, мол, сам со своими делами разберусь. Мне бы залиться слезами любви и благодарности, а не надуваться.
Она вздыхает, плюхается на диван и скидывает туфли.
– Ух какие мы. Ну да все равно не откажешься.
– Я подумаю.
В один прекрасный день, когда мне предложат нечто подобное, я живо соглашусь, скажу: спасибо огромное, просто великолепная идея, как мило с вашей стороны, давно об этом мечтал. Увы, этот день еще не настал.
– Ты знаешь, что мы тоже выступаем? – говорит Барри.
– Только через мой труп.
– Лора сказала, что разрешит, если я помогу с постерами, ну и с остальным.
– Надеюсь, вы не собираетесь ловить ее на слове?
– Естественно, собираемся.
– Не будете играть, получите десять процентов выручки.
– Нет, мы сыграем.
– Черт, что за ерунду она затеяла? Ладно, двадцать процентов.
– Нам необходимо выступить.
– Сто десять процентов. Это мое последнее слово.
Он смеется.
– Я серьезно. Придет человек сто, вход – пятерка с носу, то есть я предлагаю вам пятьсот пятьдесят фунтов. Все эти деньги я готов отдать за удовольствие не слышать вас.
– Роб, мы лучше, чем ты думаешь.
– Не верю. И послушай, Барри. Придут Лорины сослуживцы, люди, у которых дома собаки, дети и пластинки Тины Тернер. Как вы с ними уживетесь в одном подвале?
– Это пусть они с нами уживаются. И между прочим, мы уже больше не называемся «Барритаун». Ребятам надоело, что я Барри из «Барритауна». Мы теперь «СДМ». «Соник Дэс Манки».[110]
– «Соник Дэс Манки»…
– Как тебе? Дик одобрил.
– Барри, ты же давно разменял четвертый десяток. Ради самого себя, ради своих друзей, ради своих мамы с папой ты не должен петь в группе с таким названием.
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
Сэм, обыкновенный лондонский пятнадцатилетний парень, занимающийся скейтбордингом, никак не рассчитывал получить от жизни ошеломляющий сюрприз — его подружка беременна. История повторяется, поскольку мама родила Сэма в шестнадцать. Только с воображаемым другом с постера — знаменитым скейтбордистом Тони Хоуком — Сэм может поделиться своими проблемами и получить нетривиальный ответ...
Впервые на русском – новейший роман от прославленного автора таких бестселлеров, как «Hi-Fi», «Мой мальчик», «Футбольная горячка», «Долгое падение», «Смешная девчонка» и других, разошедшихся по миру тиражом свыше пяти миллионов экземпляров и успешно экранизированных. Ник Хорнби вновь подтвердил свою славу «признанного исследователя пограничных областей между высокой, но ханжеской, и низовой, но искренней культурами» (Лев Данилкин, «Афиша»). Рядовым субботним утром в мясной лавке в Северном Лондоне встречаются Люси и Джозеф – по разные стороны прилавка.
Впервые на русском – новейший роман от прославленного Ника Хорнби, автора таких бестселлеров, как «Hi-Fi», «Мой мальчик», «Долгое падение» и др., разошедшихся по миру тиражом свыше пяти миллионов экземпляров и успешно экранизированных. Как писали критики, «Хорнби с неизменным успехом выступает защитником популярной культуры от интеллектуального снобизма» – и «Смешная девчонка» звучит как признание в любви к важному элементу этой культуры: классическим комедийным сериалам. Итак, Барбара Паркер побеждает в конкурсе на звание «Мисс Блэкпул», но она не хочет быть королевой красоты.
Смешной, грустный и глубоко трогательный роман «Долгое падение» задает нам важные вопросы: о жизни и смерти, о незнакомцах и дружбе, о любви и боли, а также о том, сможет ли каждый из четырех неудачников разглядеть себя сквозь долгую, темную ночь души.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.