Hi-Fi - [30]

И опять оба молчим. Ну как так могут люди – или, вернее, женщины? Ведь все эти неопределенности, сомнения, полутона, размытые контуры на том месте, где должна быть четкая, яркая картинка, все это только усложняет жизнь. Я согласен: чтобы порвать со старым партнером, надо встретить кого-нибудь другого – и требуется незаурядная отвага, чтобы бросить живого человека только потому, что у тебя с ним не заладилось. Но нельзя же вести себя так нерешительно, как повела себя Лора. У меня, когда я начал встречаться с Рози, той самой, с синхронным оргазмом, все было иначе: я имел на нее серьезные планы, рассчитывал, что с ее помощью безболезненно расстанусь с прежней привязанностью и заведу новую, а то, что расчеты не оправдались, что она оказалась не женщиной, а сплошной зоной бедствия, – так это мне просто не повезло. Во всяком случае, у меня в голове был ясный план боевых действий и ничего похожего на это идиотское «ах, Роб, мне нужно время подумать».

– Выходит, ты еще не окончательно решила расстаться со мной? Еще остается шанс, что мы снова будем вместе?

– Не знаю.

– Если ты не знаешь, значит, шанс есть.

Боже мой!

– Послушай меня внимательно: если ты не знаешь, остается ли шанс, это автоматически означает, что шанс остается. Вот, например, в больнице врач говорит про тяжелого больного: я не знаю, есть ли у него шанс выжить. Он же не утверждает, что больной наверняка умрет. Он имеет в виду, что тот еще может выздороветь, пусть даже вероятность этого невысока. Так?

– Вроде так.

– Таким образом, у нас есть шанс снова быть вместе.

– Пожалуйста, Роб, перестань.

– Я всего лишь хочу понять, на каком я свете и каковы мои шансы.

– Твою мать! Оставь меня наконец в покое с твоими гребаными шансами! Я хочу, чтобы ты понял, что я сейчас в очень непростом положении, что я давно уже несчастлива, что в наших с тобой отношениях жуткая неразбериха, что я встречаюсь с другим человеком. Все это очень важно.

– Допустим. Но мне было бы легче, если бы ты дала четкий ответ.

– Четкий? Отлично. Вероятность того, что мы будем вместе, равна девяти процентам. Ситуация стала яснее? – Наш разговор достал ее дальше некуда, она готова взорваться, сидит зажмурившись и выговаривает эти слова убийственно-злобным шепотом.

– А это уже просто глупость.

Откуда-то из глубин мой разум взывает, что это не она здесь занимается глупостями. Какой-то частью сознания я понимаю, что она действительно не может мне ответить, что мои вопросы тупо повисают в воздухе. Но что толку? Знаете, что тяжелее всего переживаешь, когда тебя бросают? То, что от тебя ровным счетом ничего не зависит. Если бы от меня зависело, когда и каким образом меня бросят, я бы гораздо меньше переживал. Но тогда получилось бы, что никто никого не бросает, что все происходит по обоюдному согласию. Это как у музыкантов: когда они уже не могут договориться между собой, распускают группу, и каждый начинает свою сольную карьеру. Я понимаю, сколь ужасающе наивны и беспомощны мои потуги выпытать у Лоры, какова вероятность нашего воссоединения, но это – единственный доступный мне способ отвоевать у нее хотя бы подобие контроля над ситуацией.

Увидев Лору у входа в магазин, я абсолютно точно понял и потом ни секунды в этом не сомневался, что хочу, чтобы она снова стала моей. Возможно, это желание объясняется тем, что она меня отвергла. Если я добьюсь своего и она признает, что у нас все еще может уладиться, мне станет намного легче: я уже не буду чувствовать себя таким уязвленным, бессильным и жалким, я смогу на равных противостоять ей. Иными словами, я несчастен, поскольку не нужен ей; если у меня получится убедить себя, что я ей хоть немножко да нужен, я вновь стану нормальным человеком – перестану хотеть, чтобы она снова стала моей, и смогу спокойно подыскивать ей замену.

У Лоры на лице выражение – я его хорошо изучил за последние несколько месяцев, – одновременно говорящее о бесконечности ее терпения и о глубине разочарования. Невесело сознавать, что эта гримаса придумана специально для меня. Раньше она была ей без надобности. Лора вздыхает, подпирает ладонью щеку и пристально смотрит на стену.

– Ладно, для нас с тобой не все окончательно потеряно. Не исключено, что мы еще будем вместе. Шансы невелики, но они есть.

– Великолепно.

– Нет, Роб, не великолепно. Все паршиво.

– Это временно, вот увидишь.

Она качает головой – явно не верит мне.

– Сейчас я очень устала. Извини, если я прошу слишком многого, но не мог бы ты пойти в паб и выпить там со своими приятелями, пока я тут соберу кое-что? Мне нужно сосредоточиться, а при тебе не получится.

– Нет проблем. Но, пока не ушел, можно вопрос?

– Давай. Только один.

– Это глупый вопрос.

– Ничего страшного.

– Он тебе не понравится.

– Не тяни, спрашивай.

– С ним лучше?

– Что – лучше? И лучше, чем что?

– В смысле, секс. В постели с ним лучше?

– Ах ты боже мой, Роб! Неужели это тебя больше всего волнует?

– Само собой.

– Лучше, хуже – разве это что-нибудь меняет?

– Не знаю. – Я правда не знаю.

– Ладно, отвечаю: я тоже не знаю. Между нами пока ничего не было.

Вот оно!

– Ни разу?

– Да. Мне этого не хотелось.