Хэппи Энд - [57]

— Вот же ненормальная: думала, что он верный. — Сокрушалась Зинаида. — Как будто, не знаю, что на любого командора найдётся своя Анна.

— Какой командор? — Лепетала я. — Что ты плетёшь? (Называется, слышала звон…)

— А ты мне в нос свою грамоту не тычь. — Парировала она. — На стульчик, на стульчик со своей литературой! — Тут она прошипела, проимитировав по своим понятиям включение электрического тока.

— Я просто пытаюсь…

— Ничего, ничего… Посадят — уяснишь! — И с торжеством объявила: — Вон он, верный Иоська, за уборной Сюську ебёт. (Потом, когда Йоську арестовали, я в поисках ему алиби, звонила нескольким другим женщинам, но эти звонки были так, чтоб никто не догадался: на самом деле, я знала о связи с Сюськой с того самого пикника.)

Я стояла безвольно, всё ещё с пистолетом в руках и чувствовала, как (по выражению Марго) холодная костлявая рука давит мне горло.

— Ну, ничего, — хвалилась Зинка. — Главное, всё произошло. — И ещё шутила: — По щучьему веленью, значит.

Успокоила меня, то есть.

Третьим и последним вариантом был ты. Вероятнее всего, Олег проделывал ту же штуку, что и со мной (с потерей сексуального интереса), с каждой женщиной, имевшей несчастье вступить с ним в интимные отношения. Он тщательно скрывал, что вообще, в принципе к слабому полу ничего, кроме отвращения не испытывал… Короче, его привлекали мужчины, но никто в эту тайну не посвящался. Олег считал однополую любовь низким, пагубным, омерзительным пристрастием, сам себя за «проклятую прихоть» ненавидел и презирал ещё похлеще, чем женщин. Мучился из-за этого ужасно, остервенело боролся со своими желаниями всю жизнь, но ничего не мог с собой поделать. Пытаясь вышибить клин клином, вступал в связи с женщинами, от которых через короткое время его начинало тошнить. Великий «личный» секрет я вытянула из него чуть ли не клещами, во время одного из объяснений: Олег буквально швырнул мне всё это в лицо. Я долго не хотела верить, сам понимаешь, думала, что он просто пытался от меня таким образом отвязаться. Потом, уже здесь, приняла, как жизненный факт… Но старалась не трепаться во всеуслышанье: ведь он не желал, чтоб знали… Тем более, после смерти… Видимо, та же история произошла с Зинкой. А, может, будучи дамой дотошной, она со своей привычкой всё про всех узнавать, каким-то другим, неведомым мне способом докопалась до правды. И узнала, что Олег действительно пылал страстью (Гoсподи, какой ужас!) к тебе. Тут ты всё правильно понял. Проницательный ты, Пашель, однако. Ну, и Зинаида раскусила, конечно. Имеется в виду, относительно тебя. Вот и «запустила», - опять же её словами, — «на всю катушку: ревность, родительские обиды и прочее».

Короче, счастливая вдова подошла ко мне уже на расстояние вытянутой руки и шипела, трещала, и по мозгам, и по нервам…

Я по-прежнему молчала, и в мыслях у меня не было убивать её, даже думая об электрическом стуле: я всё же надеялась, что расскажу правду и меня оправдают. Не убивала же я, в самом деле, Олега.

Но, в конце концов, эта тварь (о мёртвых нельзя плохо, но разве можно о ней по-другому?) произнесла следующее: — А Кирилл теперь мой!

Паша, ты даже не представляешь, какой триумф прозвучал в её шипении, а мне изобразить вряд ли удастся. В заключение, она прибавила: — Вместе со страховкой. И теперь что хочу, то с ним и сделаю!

В этот момент у меня в голове промелькнула наша первая встреча с Зинаидой. Та стояла в позе гончей, играя нашейным крестом. А когда заметила, что я скосилась на этот крест, похвасталась: — А я крещёная! — Причём, с таким видом, будто весь мир обязан об этом знать. Улыбнувшись, она добавила: — Просто, когда мы приехали, церковь давала больше, чем синагога.

Я помню, с вконец одуревшим видом, спросила: — Чего давала-то?

— Как это — чего? — Возмутилась Зинка. — Бесплатное питание… Шмотки… Ковёр даже предложили… Ну за это, естественно, потребовали креститься… А мне-то чего? Я и крестилась. — Она снова поиграла крестиком. — Ещё и цепку золотую на халяву отхватила.

Потом я вспомнила, что Олег до знакомства с ней, был совсем другим. Никогда не позволял себе грязных слов. Бесспорно, он не был ангелом по отношению к Кириллу, но то, что изображаешь ты, — это мерзко, отвратительно, именно «по Зинке». О Кирилле и говорить нечего: он был испорченным задолго до неё, но её «воспитание» изменило и мальчишку в худшую сторону. У Зинаиды, по-моему, просто дар был, вроде Цирцеи — превращать людей в г… И вот, я подумала, каким будет результат, если оставить паренька с ней. Что она может с ним сделать. Размазанную по стенке проститутку она могла из него сделать. Наркомана она могла из него сделать. Алкоголика. Просто дрянь какую-нибудь.

Ещё я подумала, что если по закону Кирилл достанется Зинке, то потом ничего не выйдет: ты же знаешь, на что обречены шутки с бюрократией. И что такое — адвокаты, хуже которых в этом обществе могут быть только врачи и страховые компании. То есть, вырвать Кирилла из лап этой гадины не удалось бы до скончания века. Даже если потом он бы вырос и отделился от неё, ничего путного из него не вышло бы. Ну, ты-то прекрасно это знаешь.