Хэппи Энд - [22]
Вдруг вспомнил: когда-то маленьким притворялся, что у него «головка болит» и просил: — Кларуся, погладь ребёнку головочку.
Возник около меня, когда я жарила завтрак (и вкус у мальчишки не поменялся: до сих пор омлет — любимое блюдо), положил голову на плечо (для чего ему пришлось согнуться чуть ли не пополам) и говорит тоненько так, жалобно: — Кларуся, у меня головка болит. Погладь ребёнку головочку. — И дальше баском: — Как когда-то, в детстве.
Мы засмеялись. Можешь себе представить меня смеющейся? Правда, первый раз за последние дни. На сердце какие-то новые ощущения… Про испорченность парнишки, пристрастие ко лжи, — все его пороки я мигом позабыла. Стала ему вихры отглаживать, опять расплакалась, но уже какими-то другими слезами, не так, как всё это время. Бедный мальчик! Ведь, пожалуй, он сейчас, в пятнадцать лет, попытался добрать то, что детям полагается в детстве и чего Кирюшке так никогда и не досталось.
Как будто, мы оба с ним только и ждали, чтобы Олега не стало. Вот кошмар! Мне очень стыдно, а с другой стороны, я так надеюсь и так мечтаю искупить свою вину перед мальчиком, который никогда не знал мамы. А я, Паша? Ведь мне сорок, а значит, своих детей, как не было, так уже и не будет. А этот кажется таким родным! Хочется заслонить его, приласкать, дать ему тепло, которого нам обоим всю жизнь не хватало… Даже, если испорченный. Таких ведь ещё больше любят.
Ладно, что это я? «Лишь бы в слёзы, голосить», - как когда-то говаривал обо мне Олег. Вот же сентиментальная мамаша получилась бы из меня!
В общем, мы с Кирюшкой позавтракали, повспоминали, поплакали вместе (то есть, поплакала, конечно, я, а он молчаливым взглядом выразил мужественное сочувствие). Это своё послание к тебе я насочиняла, пока ребёнок смотрел какие-то ещё чёрно-белые страсти. Я только заглянула, а там мужики в шляпах палят вовсю, я тут же и выскочила. А сейчас едем по разным магазинам (знаешь, русский, овощной, супер-маркет) закупать продукты. Кирилл не только не возражал ехать со мной по этим скучным делам, но даже настаивал, что будет таскать мешки.
И всё-то ты про всех знаешь, даже Маргариту успел вычислить. Сказать, что она меня особо заинтересовала, не могу. Вероятно, естественное женское любопытство: ведь новенькая в наших кругах.
Ладно, мы поехали. Напишу ещё позже.
Глава 8
Павлик, пока ты с Мишкой там разбирались с Зинкиной родней, тут такое закрутилось! То есть, не то, чтобы закрутилось, — даже не знаю, как назвать. Произошло — не произошло. Не знаю. Случилось, в общем. Ей-богу, опять по Агате. Потому мне раньше и не удавалось сесть, написать тебе, да и к тому же я уверена, что ты опять пьян. Так что, не к спеху.
Но — по порядку.
Поехали мы с Кирюшкой сначала в Голден Гэйт Парк, погуляли там от души, полчаса покатались на лодочке по озеру (этим пиром во время чумы управлял он). Зашли в Ботанический. Нанюхались в Аллее Запахов, до сих пор из носу течёт. Напоследок, поехали к океану, подышали морским воздухом, покурили. Я подумала, что вот Кирюшка уже и курит. Грустно. Потом в «Хаз» китайский на Ирвинге, знаешь? Там креветки вкусные.
В общем, по полной программе. Даже с мороженым.
В овощном на том же Ирвинге накупили черешни — чёрная, каждая ягода, как слива, сладкая, сочная… Овощей всяких… Персики, чернику… Огурцов там, конечно, хороших не было, так что мы вернулись на «Гирю» в овощной за огурцами, брынзой и малину ещё прихватили. Ягодный день да и только. Потом — в русский…
В общем, домой явились уже почти вечером.
А на крылечке сидит гостья: Маргарита. Одну сигарету прикуривает от другой. Вид какой-то чудной: не то под градусом, не то из-под иглы, — не ясно. И сильно смахивает на шизу с навязчивой идеей.
Мы подошли. Бардесса уставилась на Кирилла, блестит сухими (кажется, что должны болеть от сухости) глазами. Я стала её успокаивать, мол, как вы сюда попали? Неужели нас ждёте? Сколько же времени тут сидите? И так далее.
Она отрывисто, но тем же (не запомнить сложно!) прекрасным грудным голосом ответила: — Сижу давно, но ведь не в тюрьме и не на яйцах… Времени — хоть поварёшкой хлебай, деваться особо некуда… К тому же, скоро обратно в Бостон.
Я, конечно, пригласила её в квартиру, как полагалось в Москве в старые добрые времена, сразу на кухню (благо — просторная), и, пока Кирилл разгружался, стала ей предлагать всё подряд, чтобы хоть как-нибудь успокоить. Гостья ничего не хотела. Я поставила чай, а покупки закинула в холодильник. Пора готовить ужин, а Марго (так она себя сама назвала) сидит, молчит, курит и уходить явно никуда не собирается.
Первому это надоело Кириллу. Он подошёл ко мне, ткнулся боком в бок, знаешь, как будто всем телом толкнулся, но легонько: только, чтобы обратить на себя внимание, а после подал голос, что я ему нужна. Прямо так, в лоб: — Ты ещё долго будешь занята? Ты мне нужна.
Марго эту сцену пронаблюдала, улыбнулась немножко криво, не то с сарказмом, не то с параличом правой стороны губы. Посмотрела куда-то в сторону и заявила: — Не надо, Малыш. Не прогоняй меня. Я тебя почти пятнадцать лет не видела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Светлана Логинова — известный эстонский журналист, автор двух скандально известных книг об организованной преступности — «Бандитский Ида-Вирумаа» и «Криминальная Эстония». Ее новая книга «Черная вдова» тоже основана на реальных фактах и событиях и, тем не менее, не является чисто журналистским расследованием. «Черная вдова» — художественное произведение, написанное в жанре «криминального чтива». Главная героиня — молодая женщина из Санкт-Петербурга, которая вышла замуж за американского летчика, оставившего ей после своей гибели немалую сумму по страховому полису.
Я слишком долго возвращался. Я слишком долго ощущал себя живым. Я слишком долго не мог вспомнить. Я слишком долго не слышал чужих слов. Цеплялся за иллюзию. Теперь всё позади. Синюшное тело Игоря. Изуродованный труп Барыбина. Альберт ещё корчится в ванной заполненной битым стеклом. Бутылки пригодились. Жизнь покидает его неохотно. По капельке. Скоро он присоединится к своим друзьям…
Она таится во мраке и прячется в пламени камина. У нее много обличий и имен. Она является ему в образе девушки с бледной кожей и волосами цвета воронова крыла. Она хищным взглядом наблюдает за ним. Она – муза, которая скрывается в глубинах его разума. Но что, если однажды она обретет плоть и кровь?Он – семнадцатилетний Эдгар По. Ему не терпится покинуть родной город и уехать учиться в университет. А еще – поскорее жениться на юной красавице Эльмире. Но ее семья против брака, ведь Эльмира и Эдгар слишком молоды. К тому же отец юноши хочет лишить сына средств к существованию, чтобы тот не смог учиться и сочинять стихи.И однажды юный поэт выпускает на свободу свою музу, совершенно не подозревая, что его ждет.
Молодой программист Андрей живет жизнью обычного человека: работает, отдаляется от семьи, его мысли заняты незначительными вещами. Но все меняется, когда однажды он оказывается захвачен террористами, и его жизнь оказывается на волоске. Познакомившись с человеком, который потерял все, Андрей дает объективную оценку реальности: не стоит ждать спасения, ибо спасение в руках самих заложников. Им дано всего двенадцать часов. Кто и какую попытку предпримет, чтобы спасти свою душу?
Книга о нашей жизни. О предрассудках, страхе, вере. Главный герой ищет путь к самому себе. Фантастический триллер, который заставит тебя взглянуть иначе на свою жизнь. Книга изменившая мир человека, его взгляды и цели.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.