Хендрикс, Последние 22 дня - [3]

17

Говоря о своей публике, Джими сказал:

— Когда смотрят на тебя с недоверием и улыбаются из вежливости, чувствуешь, что тебя укачивает как на волнах. Остаётся вызывать эмоцию стеной звука. Нет, не мелодией. Насилуешь их музыкой, вточь как на ринге или на футбольном поле — вызываешь в них чувство насилия. И совсем не обязательно побить каждого, это как удар шёлковым платком. Я хочу сказать, грустно, что вызываешь в них это чувство.

Следующим был Роу Холлингворт из ММ. Его статья опубликована 5 сентября:

— Завершился полный круг, я пришёл к тому с чего начал, — сказал Джими Холлингворту. — Я — дитя этой музыкальной эпохи. Моё звучание осталось прежним, моя музыка — неизменной, я ничего не могу придумать нового с тем, что я сейчас имею… Когда в начале года окончились американские гастроли, у меня было одно желание, исчезнуть и забыть всё. Исчезнуть, чтобы записываться, но смогу ли я сочинить что–либо новое? Я думал. Думал над тем, что меня ждёт в будущем. Думал о том, что наступило завершение этой эпохе, так талантливо начатой The Beatles. Что–то новое должно прийти ей на смену и это новое должно быть Джими Хендриксом. Я хочу иметь большой оркестр, я не имею в виду трёх арфистов и 14 скрипачей, я говорю о полном наборе оркестровых инструментов, я хочу дирижировать ими и писать для них музыку. С их помощью музыкой мы нарисуем картину Космоса, а в нём и нашей маленькой планеты, чтобы каждый слушатель смог побывать с нашей помощью в любом уголке Вселенной. Музыка должна открыть новые возможности человеческого разума. Я чувствую, люди уже готовы к этому. Как и мне, им нужна только передышка, чтобы навестить свои жилища, накормить своё тело и приготовиться к следующему путешествию.

18

— Видишь ли, музыка слишком важная вещь, чтобы тратиться на всякую попсу и политическую возню. Эта мысль стара, как мир и каждый имеет право на собственное мнение. Но политика — это как старая пыльная шляпная коробка на шкафу в прихожей. Как на карусели жизни, качаешь колыбель, одновременно целуя мать, и обманываешь себя, что всё клёво. Но, видишь ли, в музыке это не проходит, музыка не терпит лжи. Понимай меня, как хочешь, но лгать — это не для меня. И если в мире и происходят быстрые изменения, то только благодаря искусствам и музыке и в следующий раз именно музыке суждено изменить мир.

В интервью с Холлингвортом Джими много говорил о возможности в будущем музыке изменить мир:

— На некоторое время мы остановимся, чтобы изучить музыкальное наследие последних 30 лет. Нам следует взять лучшее из всех идей и выработать новую форму классической музыки. Нам предстоит трудная работа перекопать все слои, чтобы выявить из них плодородные, но сделать это необходимо. Во мне звучит музыка Рихарда Штрауса и Вагнера, настоящих котяр, и, думаю, именно их формы станут основой для моей музыки. В небе над ними плывут блюзмены, я всё ещё ощущаю на себе их взгляд, проплывают гиганты кантри–вестрн рядом со сладкой одурманивающей музыкой (вы сами выберете её по своему вкусу). Всё это вместе должно родить новую форму. Знаешь, наркотики расширили сознание. Они открыли в разуме многих новый взгляд на собственное я, показали людям их истинное лицо, которого они никогда не видели. Музыка, знаешь, тоже это может и без всякой химии. Выражение "взорвались мозги" — это реальность. Люди, такие как ты, например, желают чтобы у них взорвались мозги и мы даём им нечто, что взрывает им мозги и пока их черепная коробка вскрыта, много интересного можно в неё вложить. Я имею в виду неизведанные возможности целостной музыки. Это поистине чистейший наркотик. Думаю, нечто похожее делают Pink Floyd. Они не осознают своей роли, знаешь, но люди, вроде Pink Floyd — это сумасшедшие учёные наших дней, даже нашей эры, я бы сказал. Чем дольше я гастролировал по Америке, тем более меня захватывало чувство, что меня полностью могли забыть в Англии. Я всему, что имею, обязан этой стране, но мысль, что они не хотят меня больше, потому что у них самих есть такие отличные музыканты, просто убивала меня. Может они скажут мне, о, нам нужен Хендрикс, Хендрикс всё ещё хорош. Я действительно так думаю.

19

Джими также много говорил о возможностях трио, которые, по его мнению, ещё совсем нераскрыты:

— Было здорово. Было действительно здорово. Мы наслаждались игрой, единением. Но, что меня угнетало, так это то, что от меня ждали всяких визуальных эффектов. Когда я не делал на сцене ничего такого, народ считал, что я не в настроении, но когда меня захлёстывала эмоция и я вытворял на сцене чёрт знает что, они называли меня извращенцем. Я не способен ничего делать по заказу. Я хочу только, чтобы музыка проникала в их души, а слушатели сидели с закрытыми глазам. Я знаю точно, в каждый момент, как она воздействует на них, и ничего из того, что происходит на сцене не должно этому помешать.

На вопрос Холлингворта, когда осуществится проект Hendrix Big Band, Джими отвечал рассеянно и неопределённо:

— Скоро, — ответил он. — Остров Уайт может быть станет последним, или предпоследним, моим выступлением. Но если всем понравится, может быть, я немного повременю. И я продолжу работу в этом направлении, если буду иметь успех, знаешь, у меня есть в жизни предначертание, и я его должен выполнить.