Хемингуэй - [231]

Мейерс считает, что Хемингуэй фактически был убит: «Клиника Майо непоправимо испортила лечение Хемингуэя, когда у него диагностировали депрессию и подвергли двум разрушительным циклам электрошоковой терапии». Марта Геллхорн сказала: «В Майо допустили ужасную ошибку по отношению к Хемингуэю. Больному человеку нужно было держаться подальше от этого места». Эдмунд Уилсон в письме к Морли Каллагану согласился с этим: «Специалист, с которым я говорил, сказал мне, что психиатрическое отделение клиники Майо является худшим в стране, и если они применили к Хемингуэю электрошок, то не нужно искать других причин для его гибели». Следует, однако, учесть, что Хемингуэй согласился на эту методику, поскольку верил в нее и ранее давал согласие на применение ЭСТ не только к Патрику, но и к Грегори, которого рассчитывал таким образом излечить от трансвестизма и который получил гораздо больше сеансов, чем его отец…

Некоторые изыскатели возлагают на Роума еще одну вину. Мейерс упоминает факт, ставший известным при рассекречивании материалов ФБР: 13 января 1961 года из отделения Бюро в Миннеаполисе в главный офис было отослано сообщение о том, что Хемингуэй, как стало известно от Роума (тот сотрудничал с ФБР и, в частности, делал посмертную психиатрическую экспертизу Ли Харви Освальда), находится в клинике Майо под чужим именем. «Роум усилил его [Хемингуэя] тревогу, обсуждая его случай с агентом ФБР». Факт дает богатую почву для подозрений: Сирулес пишет, что Роум «обсуждал с агентом ФБР способы лечения» и что Гувер принял решение убить своего врага электрошоком, Мэтт Уилсон, автор статьи «Грязная политика», на которую многие ссылаются как на документ, утверждает, что решение о применении ЭСТ «было принято по личному приказу Гувера» и что это была «беззаконная, подлая попытка превратить упрямого нонконформиста в послушного и пассивного подпевалу ФБР», а Дэн Симмонс в своем квази-документальном романе пишет, что из рассекреченных файлов явствует следующее: «ФБР допрашивало доктора Ховарда П. Роума, старшего консультанта психиатрического отделения, который руководил „психотерапевтической программой“ лечения Хемингуэя. По свидетельству этих же документов, сотрудники ФБР обсуждали с Роумом целесообразность электрошоковых мероприятий в случае Хемингуэя еще до того, как их предложили писателю и его жене». В доказательство злых намерений Роума приводится факт, что, когда Уинстон Гест, старый друг, хотел проведать больного, Роум не пустил его, то есть Хемингуэй был насильно изолирован.

Выглядит все это ужасно, но вот в чем загвоздка: во-первых, донесение ФБР было отослано 13 января, то есть не до того, как Хемингуэю и его жене предложили ЭСТ, а после, когда сеансы уже давно проводились. Во-вторых, Роум не обсуждает с агентом ФБР медицинские вопросы. Он лишь испрашивает разрешение «сообщить Хемингуэю, что его пребывание в клинике под чужим именем и без документов не создаст ему проблем с ФБР». 24 января пришел ответ из главного офиса: проблем нет, пусть Роум передаст это пациенту. Хемингуэй, панически боявшийся, что совершил какие-либо, как он написал (еще до применения ЭСТ) в своем меморандуме, «правонарушения и преступления», мучился тем, что живет под именем Сэвирса, то есть, как ему казалось, незаконно. Сообщение Роума о том, что его «простили», не могло, как утверждает Мейерс, «усилить его тревогу»: он мог, конечно, счесть ответ из Бюро притворством, но если бы Роум не сообщил ответа вовсе или отказался передать агенту его просьбу, то уж конечно он тревожился бы не меньше, а еще больше. Вот и все — но, как говорится, было бы к чему прибавить… Уилсон, полностью игнорируя факты, утверждает, что Хемингуэй был здоров как бык и никогда в жизни не заикался о самоубийстве, а значит, агенты ФБР действительно его преследовали и убили. Поклонникам «теории заговоров» легче жить — у них на все есть простые объяснения. Сложная и путаная душа человека для них не существует.

Но разве не могло быть так: у Хемингуэя было психическое расстройство, и в частности симптомы паранойи, то есть ему казалось, что за ним следят, — но при этом за ним и вправду следили и приказали Роуму его уничтожить или, по крайней мере, разрушить его психику? Все, конечно, может быть, коли не доказано обратного. Мы даже можем подкинуть Уилсону информацию, которой он не располагал: по утверждению Боровика, Хемингуэй собирался в СССР, об этом писали советские газеты, Гувер узнал и решил не допустить поездки: вдруг бы Папа запросил политического убежища? Но все это спекуляции. Фактов только два: 1) врач, не учтя противопоказаний, лечил больного неправильно и 2) никто не знает, можно ли было его вылечить как-то по-другому…

Сеансы ЭСТ проводились в конце декабря — начале января. Врачам и пациенту казалось, что все в порядке. Были побочные симптомы — легкая головная боль, частичная потеря памяти, но это никого тогда не насторожило. Больной вел себя спокойно, был дружелюбен, настроение у него поднялось. Если до начала сеансов к нему не пускали посетителей и не передавали писем (может, конечно, и потому, что ФБР так распорядилось, но более очевидна другая причина: официально никакого Хемингуэя в клинике не было), то теперь врачи решили, что можно: письма хлынули потоком. С доктором Баттом он завел приятельские отношения, бывал у него в гостях, там же с Мэри встретил Рождество, с сыном доктора, подростком, стрелял голубей.