Хельсрич - [42]

Умирая, твари выли и смеялись.

Убивая, мои рыцари хранили молчание.

Ощущения поблекли, как и всегда в бою, они сменились мерцающими картинками от случая к случаю. Сосредоточиться невозможно, ненависть переросла в священный гнев и заполнила разум. Я сжал реликвию своего повелителя обеими руками и ударил троих зелёнокожих передо мной. Потрескивающее силовое поле булавы отшвырнуло орков, все трое убиты — их грудные клетки раздроблены — и ксеносы катятся по улице, а затем замирают безжизненными грудами мяса.

Я убиваю, убиваю и убиваю. Меня не заботит, что орде нет конца. Враги падают перед нами, их повергают на землю праведные удары священного оружия, и всё что имеет значение — сколько ещё орочьей крови мы прольём, прежде чем нас вынудят отступить.

Я слышу по воксу одобрительные крики Ороса и его людей. Так легко не обращать на них внимания.

Артариону приходилось тяжелее, чем остальным. Одной рукой он удерживал в воздухе моё знамя, а в другой был цепной меч. Штандарт притягивал к нему врагов. Они хотели захватить знамя. Как и всегда. Артарион даже не ворчал как обычно — знаменосец рубил направо и налево, парировал неуклюжие удары и отвечал свирепыми контратаками.

Приам первым заметил опасность. Я вижу, как один из зелёнокожих позади Артариона разрублен на две части, меч молодого рыцаря рассёк ксеноса напополам. Мечник ударом ноги сбрасывает с клинка останки орка и прорубает путь к знаменосцу.

— Реклюзиарх, — Неровар всё ещё возле меня, апотекарий вытаскивает меч из брюха выпотрошенного зеленокожего. Липкие и вонючие кишки орка высыпались на дорогу и хлюпают у рыцаря под ногами. — Нас скоро сомнут.

В мой шлем врезается копьё, отчего на миг дисплей визора заполнили помехи. Я бью в ответ метнувшую оружие тварь, и зрение визора вновь включается в мгновение, когда крозиус сносит череп орка. И снова смешанная с мозгами кровь, подобно лёгкому ливню проливается на мой доспех.

Ещё двое орков пали, одному разорвал глотку цепной меч Неро, другому моя булава врезалась в грудь и отшвырнула к стене ближайшего дома. Кровь Дорна, оружие Мордреда было невероятным даром. Оно убивало практически без усилий.

Я чувствую, как крозиус заряжается и высвобождает энергию в каждом попадании. За долю секунды перед ударом энергетическое поле вокруг навершия вспыхивает с тихим, недовольным близостью с чужой плотью гулом, а затем высвобождает мощь в сокрушающем кости выбросе кинетической энергии.

Враги окружили нас, но это мало меня беспокоит. Прорваться будет несложно.

— Орос, — прошептал я в вокс. — Мы готовимся отступить к тебе.

— Дайте мне знак, — ответил он. — Нам не терпится сделать свой ход.

С началом настоящей осады имперские войска приступили к исполнению подготовленного плана обороны.

На каждой улице соорудили баррикады, за которыми выстроенные в шеренги солдаты Стального легиона приготовились обрушить лазерный огонь на скопления зелёнокожих. Снайперы на крышах выполняли свою смертоносную миссию. Боевые танки всех моделей и типов двигались по улицам, ведя огонь по первым волнам разлившейся по внешним кварталам улья вражеской пехоты.

У каждой дороги и каждого здания была своя роль в развернувшейся битве. Каждому подразделению отдали приказ держаться и причинить наступающему врагу максимальные потери, прежде чем отойти к следующей баррикаде.

Перевооружённые титаны стояли подобно бдительным стражам во всех внутренних кварталах улья, их оружие пожинало жизни кишащих под ногами гигантов созданий. Вражеские гарганты всё ещё разрушали стены, чтобы прорваться внутрь города. В эти первые часы никто не мог превзойти Инвигилату в мастерстве истребления.

Захватчики захлестнули Хельсрич и погибали тысячами. За каждый взятый метр орки платили грязной инопланетной кровью.

Полковник Саррен наблюдал за развернувшейся битвой за гололитическим столом. Мерцающие изображения показывали позиции имперских войск на окраинах города — гвардейцы без паники отходили от стен. Более крупные руны-маячки обозначали позиции машин Инвигилаты или батальонов танков Стального легиона. Саррен в течение последних недель планировал безостановочное, неослабевающее, с постоянными боями отступление и видит Император, было приятно наблюдать реализацию плана в действии.

На первом этапе требовалось минимизировать потери. Время, когда армии будут перемалывать друг друга, ещё придёт. А пока своих убитых требовалось свести к минимуму, а смертность врага, напротив, оставить высокой. Пускай захватчики займут удалённые кварталы города. Пусть они платят жизнями за бесполезные и покинутые районы. Это часть плана.

Скоро волна разобьётся.

Саррен наблюдал за мерцающими символами, обозначающие на огромной карте его войска. Скоро настанет тот идеальный момент для изменения хода битвы, когда первый натиск врага замедлится и приостановится, когда от авангарда орков отстанут медленные части поддержки. Передовые орды пехоты сломаются на улицах удалённых от центра города о позиции Стального легиона, которые зелёнокожим никогда не удастся взять без поддержки танков и развалюх-титанов.

И в этот момент волна разобьётся, как прилив о берег. Когда пройдёт яростный натиск первой атаки, начнётся настоящая оборона.