Хэллоуин по-русски, или Купе на троих - [49]

— Благодарю за заботу, но если бы я хотел пива, то купил бы его сам.

— Фи, какой вы бука! — скривилась Полина. — Такое ощущение, что вы на меня за что-то сердитесь. Я права?

Сашка едва не застонала. Чувство такта у этой особы отсутствовало по определению. В итоге и Стаса поставила в неловкое положение, и Сашку — за компанию, так сказать. И чего, интересно, она ждет в ответ? Что Станислав будет долго оправдываться, что и в мыслях не имел сердиться на нее? Ну да, на умом обиженных и серчать-то грех. Впрочем, с таким определением сама Полина вряд ли бы согласилась…

— Полина, считайте, как вам заблагорассудится, — устало выдохнул Стас. — Могу лишь сообщить, что когда я, как вы выразились, «сержусь», те, кто меня знает, предпочитают находиться подальше от меня. Это вам так, в качестве предупреждения.

— Ой, вы все-таки меня пугаете! — залилась смехом Полина. — Это совершенно не вяжется с вашим образом, вы такой милый и обаятельный мужчина…

— Полина, вы хоть краем уха слушали мой рассказ или как? — мрачно осведомился Станислав. — Я за свою жизнь столько раз со смертью за ручку здоровался, что и не сосчитать, а уж сколько мрази на тот свет отправил — лучше промолчу. И если я говорю вам, что от меня в определенные моменты лучше держаться подальше, следует воспринимать это не как повод для умильного щебетания, а как информацию к размышлению. Поэтому повторюсь: я на вас не сержусь. Но если вы, несмотря ни на что, собираетесь вывести меня из себя, советую трижды подумать, стоит ли это делать.

Сашка подумала, что Стас выглядит весьма убедительным, хотя слегка и лукавит: если судить по тонкой жилке, бьющейся на его виске, Полина все-таки сумела нарушить его душевное равновесие. Лично она на месте Полины предпочла бы свернуть разговор на безопасные темы, а то и вовсе помолчать.

Разумеется, Полина поступила по-своему. Она вдруг вспорхнула со своего места у окна и весьма целомудренно поцеловала Станислава в щеку, после чего произнесла:

— Ну, извините вы меня, пожалуйста, только я вас все равно не боюсь! Я, наверное, слишком смелая для вас, вы к таким еще не привыкли!

После чего вернулась обратно и как ни в чем не бывало потянулась к открытой бутылке и сделала приличный глоток.

Сашка видела, что Стас едва не застонал от такой нарочитой непосредственности. И как же ей поступить в этой ситуации, вмешаться и одернуть Полину? Тогда потом не оберешься возмущенных криков с ее стороны о загубленной личной жизни. А в конце концов, Станислав — взрослый человек, уж как-нибудь сам разберется с навязчивой девушкой. Сочтет ли он нужным осадить зарвавшуюся особу или промолчит, это его дело. А она ему в няньки да телохранители не нанималась.

Поезд качнулся и плавно тронулся. Исчез за окнами перрон, поплыли огни большого города, готовящегося отойти ко сну.

— А чего молчим как рыбы? — поинтересовалась Полина. — Или продолжения истории не будет? Ну, я так не играю! Между прочим, Стас, это нечестно: заманили и бросили на половине дороги! Я теперь всю ночь спать не буду, и вообще: сказали А, извольте сказать и Б!

— Полина, вы — живая иллюстрация того, как раздуть спор на ровном месте, придумать и высказать за оппонента его доводы, а затем опровергнуть их. Разве я говорил вам, что история закончена? По-моему, нет, и Саша тому свидетель. Тогда с чего вы взяли, что я не собираюсь рассказывать ее дальше?

— Ну, вы молчите, дуетесь втихомолку — и не отрицайте! А то я не вижу! Вот я и решила, что продолжения не будет, но на всякий случай решила поинтересоваться, так ли это.

— Не так, успокойтесь.

— Да я спокойна как слон! — хохотнула Полина. — Но очень хочу понервничать и надеюсь, что вы расскажете нам что-то этакое, чтоб вся кожа мурашками покрылась и волосы дыбом встали!

— Что ж, слушайте. — Станислав ненадолго задумался, видимо, припоминая, на чем остановился…

Рассказ Станислава, часть пятая

…Я безвылазно сидел в наблюдательном пункте и смотрел на дюны. Настроение было не просто минорным, а я бы сказал — упадническим, поэтому, как только проснулся, я ушел ото всех, чтобы никого не смущать своим кислым видом. Я чересчур сильно был обнадежен Лешкиным планом, я просто не мог допустить возможности, что он не сработает! И зря: нелепая случайность, вызванная общей нервозностью и по большому счету совершенно предсказуемая, — и вот результат: Тварь по-прежнему жива и практически невредима. Капли крови, обнаруженные утром неподалеку от маяка, говорили о том, что Тварь ранена легко, и все, чего мы в итоге добились, — это лишь того, что еще сильнее разозлили ее.

— Хандришь? — раздался за моей спиной голос Лешки.

— Нет, блин, пейзажем любуюсь, — огрызнулся я.

— А головой поработать желания нет?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты мне нужен как аналитик. Хочу вывести некие закономерности относительно нашей зверюшки.

— Не думаю, что из меня выйдет хороший помощник — сам понимаешь, я не зоолог, в звериной психологии не разбираюсь.

— А я от тебя отнюдь не этого прошу. Просто хочу определить, по каким именно критериям Тварь отбирает свои жертвы. Так что собирайся, пойдем к старосте, будем выяснять, кто же именно погиб от ее лап. Авось накопаем что-нибудь интересное.