В окно ударили прожектора, и обычный в таких ситуациях мегафонный голос предложил мне сдаться. Я выглянул на улицу и понял, что становлюсь героем дурацкого боевика. Квартал был оцеплен; крутились мигалки полицейских машин; короткими перебежками между ними сновали какие-то типы в касках; на крышах соседних домов стояли прожектора и пулеметы; в небе висел боевой вертолет.
Я смотрел на все это и думал, какие же они кретины, и еще я думал о Бостоне, где сейчас, наверное, ужинает Элен. У меня за спиной нетерпеливо жужжала Машинка, но я не спешил, я знал, что по дороге в Бостон она еще наработается. Об этом я думать не хотел. А думал я о том, как приду к Элен и уведу ее с собой. Она не будет сопротивляться, я был уверен в этом.
Потому, что я понравлюсь ей.
Потому, что я симпатичный парень и совсем не старый.
Потому, что теперь я, как и она — млекопитающее.
