Хелена - [35]

Шрифт
Интервал

Повелеваю, разомкнись.

Он произнёс и третье слово, но я его не расслышала. Быть может, к лучшему — некоторые звуки не предназначены для смертных ушей. Будучи жрицей, я старалась в бою полагаться больше на своё светлое копьё, чем не на дарованную Жиюнной силу. Не люблю ощущать себя вывернутой на изнанку, а именно такой побочный эффект вызывает произнесение мощных Слов.

Лицо Шэйна искажали страдания, но я не чувствовала радости от его боли. Мне ли не знать, каково служить богине? Ты купаешься в Её любви, но вместе с тем постоянно что-то приносишь в жертву. Это… тяжело, и вместе с тем — чудесно.

"Я была крошечной фигуркой на доске Владычицы, однако я была любимой фигуркой".

Шэйн с кончиков пальцев ног до макушки принадлежал Жиюнне. Он был гораздо выше меня по рангу, а подобный взлёт в столь юном возрасте означал одно — его посвятили Госпоже сразу же после рождения. Не удивительно, что он держался в отдалении от прочих студиозусов и смотрел на них свысока — я ещё не видела ни одного общительного и жизнерадостного жреца хозяйки Рассветного Чертога.

По канону, у него должны были быть грязные тёмные патлы, нездорового оттенка кожа и вечно поджатые тонкие губы, однако природа распорядилась по-иному: во всём Университете не найти юноши миловиднее — золотистые локоны, большие карие глаза, аристократически тонкий профиль, нежный румянец на щеках… Не мальчик, мечта! Первое время девицы с замиранием следили за каждым его вздохом, но вскоре даже самые отчаянные поняли, что им не растопить лёд, сковавший сердце лексимика.

Дверь с противным скрипом отворилась.

— Быстрее проходи, а то я силой втолкну тебя внутрь, — велел мне Посвящённый.

Не желая прогневить его ещё больше, я перешагнула порог.


Полумрак и густой аромат благовоний… Достойные элементы таинственной комнаты в глубине особняка приличного семейства. Прошло несколько мгновений, прежде чем мои глаза и обоняние к ним привыкли.

Мы оказались в небольшом помещении с затянутыми тёмной тканью стенами. Каждый её клочок покрывали овеществлённые Слова. Из-за недостатка света — за него отвечали лишь несколько толстых алых свечей в старинных серебряных подсвечниках — я не могла прочесть ни одного из них прочесть, но вряд ли они оберегали от болезни.

Большую часть комнаты занимало огромное круглое ложе, заваленное меховыми одеялами. Напротив него висело зеркало высотой в человеческий рост. Оно ничего не отражало — вполне нормальное поведение для магического артефакта.

Я с недоумением посмотрела на Шэйна. Конечно, выдался сумасшедший день, но неужели он затащил меня сюда, чтобы пристать с любезностями? Судя по количеству раскованных служанок в доме, женского внимания ему хватало.

— Если бы не повеление, я не за что бы ни пошел на это, Хелена, — заявил Посвящённый, скидывая на пол с кровати меха.

— Даже не думай!

— Не думай что? — не понял лексимик, а догадавшись, раздражённо воскликнул: — Глупая девчонка, да не нужны мне твои хилые телеса!

— Тогда зачем ты… — моё возмущение стихло, как только я увидела скорчившегося на атласной простыне обнажённого юношу с невероятно длинными тёмными волосами. Он прикрывал голову руками, будто дитя, совершившее поступок и страшащееся наказания.

— Хелена, это Тенерий, — холодно — слишком холодно — произнёс староста.

Я слабо улыбнулась и брякнула первое пришедшее в голову:

— Очень приятно.

— Молчи! — грозно шикнул на меня Шэйн. Похоже, даже мои самые безобидные действия выводили его из себя. — Я не для пустой болтовни тебя сюда привёл.

— Но я же только…

— И не смей жалостливо смотреть на него, будто перед тобой убогий. Он не глупее меня, а тебя — тем более.

Тут Шэйн заметил на полу одежду — белоснежный балахон с вышивкой серебряной нитью по вороту. Он аккуратно поднял его, отряхнул и бросил Тенерию.

— Прикройся, Хелена всё-таки девушка. Зачем ты вообще разделся?

— Ткань жжётся. Очень больно, — пожаловался странный юноша. Пока для меня оставалось загадкой, кем он приходился посвящённому. Про жрецов Жиюнны разное говорят… Впрочем, я сильно сомневалась, что хоть половина из слухов правдива. Да и распущенные служанки в доме опровергали альтернативность любовных предпочтений Шэйна.

— Это не повод ходить всё время голым. Ты же не животное.

Тенерий виновато вздохнул, но облачаться не спешил.

— Мне и так хорошо. Только очень холодно, — едва слышно прошептал он, глядя куда-то в сторону.

Между тем, в комнате было жарко и душно. Я успела вспотеть — на форменное университетское осеннее платье идёт не воздушный шёлк, а добрая шерсть. Утешало, что Шэну тоже не сладко приходилось.

— В какие игры ты со мной играешь? — спросила я напрямик. — И кто такой Тенерий?

— Он мой старший брат, если тебе интересно, — с неохотой ответил лексимик. — Дитя-ошибка моей легкомысленной матери и драгоценная жемчужина в сокровищнице Госпожи.

Тенерий понуро склонил голову. Слова младшего брата — хотя из них двоих именно Шэйн выглядел и старше, и сильнее — были ему неприятны. Впрочем, кому приятно выслушивать упрёки?

"Если кого и нужно винить в семейном позоре, так это женщину и её соблазнителя, а не плод их связи".

— Оставь родовые тайны в покое, я не твоя невеста, чтобы ими проникаться. Ты обещал помочь, но пока ничем не подкрепил свои слова.


Рекомендуем почитать
Дивный Мир Будущего

Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.


Цирк

А вы никогда не хотели выступать в цирке?


Первый мир. Книга 2

Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.


Грейвенвуд (ЛП)

Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.


Городские сказки

Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.


Страна слепых, или Увидеть свет

Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.