Хэда - [3]

Шрифт
Интервал

Домашние и даже сами учителя тайком объясняли иногда детям, что все не так, многое, что написано в старых книгах, – вранье, но никогда не надо подавать вида, что это знаешь, а надо учиться как принято, очень старательно. Сколько же молодых жизней высушено и загублено на таких уроках! Всю жизнь говорят: это не так, но надо знать хорошо, это уже опровергнуто, но изучи наизусть, отвечай без запинки.

«Эта карта – сказка? – спрашивал мальчик у отца. – Но зачем же ее изучать? Довольно, если бы рассказала бабушка...» Отец уводил мальчика с глаз посторонних, брал лозы, мочил их в воде и наказывал, воспитывая волю и сдержанность у будущего дайкана!

Кто хотел запугать всех небылицами? Знает ли об этом шогун? Тенно? Ведь бог должен все знать. Кощунство или трагедия? Мокрые лозы били больно, но не выбивали мыслей. Мальчик становился скрытным. Хотели запретить думать о других странах, чтобы никому не пришло в голову, что где-то можно жить, кроме Японии. Такие учебники составили наши философы и академики!

Япония – процветающий оазис, населенный цивилизованными и прекрасными гражданами, которые счастливы под совершенным управлением, а весь остальной мир – пустыня, населенная страшилищами, всюду господствуют болезни, уродства, пороки, всюду ложь и преступления! В Японии все совершенно! – и при этом учителя ухмылялись, но взыскивали строго.

Эгава, заместив скончавшегося отца, стал дайканом. Он много думал, как же учить народ и не обманывать.

Один старик, содержатель распивочной, сказал однажды: «Нам все равно, лишь бы было сакэ и сакана[3]! Не все ли равно, чему обучают ребятишек! Когда выпьем сакэ, то счастливы и согласны...»

И вот Эгава постарел. Он сам опасался своих мыслей, он соглашается, что Япония лучшая страна, что все эбису[4] враждебны ей.

Но Эгава желал бы, пока не поздно, обучить и вооружить свою страну науками, заимствованными у эбису. Пока и у нас не вспыхнуло восстание против правительства, как в Китае, и пока под наведенными с кораблей пушками мы не пустили англичан к себе торговать отравой, как китайцы.

Эгава до сих пор ошибается в европейской географии, в его знаниях есть несоответствия и неточности. Ему, например, кажется, что Кавказ по размеру равен полуострову Идзу. Те же горы, скалы, грохочущие потоки. Юнкер князь Урусов – родственник императора России – так сказал ему: «Идзу – это японский Кавказ. Еще красивей! На Кавказе нет Фудзиямы!» Он льстил!

На днях Эгава видел в журнале у Путятина картину. Наместник Кавказа русский генерал едет по горам. Его сопровождает кавалькада конных офицеров. Но самое поразительное, что удивило дайкана, – сотня казачьего конвоя. На сильных конях вокруг наместника гарцуют казаки в мохнатых папахах, с густыми усами и бровями, все с саблями и пиками. Вдали, по дороге, на горе целый лес пик. Это очень отважные воины. Не самураи, но все верхом на конях и всю жизнь сражаются. Россия счастлива тем, что у нее много храбрых врагов. Ее воины обучены с детства обращаться с оружием. Скачут на конях, джигитуют, встречая в честном бою врагов, страшных своей силой и мстительностью.

А у нас даже нет врагов. Япония всех отвергла: весь мир – и врагов, и друзей. В самой Японии всех врагов уничтожают шпионы. Тихо, без всякой храбрости. У нас не все самураи имеют право садиться на коней. Не говоря уже о слугах!

Сейчас сзади Эгава едут конные самураи, за ними трусят рысцой скороходы. Бегут и не отстают, когда дайкан пускает коня вскачь. За ними спешат слуги и носильщики. Но разве это конвой?

Горы Идзу в ведении Эгава, весь полуостров в его округе, власть дайкана огромна. Но казачьи кони цокают по каменьям копытами, подкованными сталью, а их седоки всю жизнь живут под пулями гордых горцев! А мои кони тихо и мягко шлепают соломенными башмаками, как посланные с тайным поручением в хвосте того, за которым следят. Все люди и лошади заняты одним и тем же благородным делом!

На Идзу все японцы покорны и нет войны. Когда погиб русский корабль, князь Мито сначала, с вершины своего могущества, потребовал: всех русских, высадившихся на берег, – убить! Чужеземцам не разрешать ступать па землю Японии. Отвергнуть требование Путятина о постройке нового корабля! У нас есть Эгава! Он без них отлично строит европейский корабль!

Тогда возвысился благородный голос посла Японии на переговорах с Россией. Кавадзи-чин заявил свое мнение: разрешить герою Путятину построить корабль. Изучать при этом европейское судостроение. Назначить для этого японских плотников и других мастеров.

Кавадзи сомневался, что Эгава может создать западное судно. Очень обидно. Но это правда.

Эгава назначен ответственным за постройку корабля Путятина, в помощь адмиралу и для изучения дела. До сих пор Эгава скрывал от русских, что строит европейское судно в Урага. Так одновременно строятся два корабля и оба под руководством Эгава. Кроме того, князь Сацума стал строить в своих владениях еще один корабль. Всех этих безграмотных князей охватил патриотический порыв.

Русские предъявили странное требование: доставить несколько бочат свиного сала. Не для питания матросов, а для постройки шхуны. Как это понять? Эгава обязан все немедленно исполнять. При этом, как инженер и изобретатель, – учиться. Все, что возможно, постараться перенести вовремя на постройку своего корабля в Урага.


Еще от автора Николай Павлович Задорнов
Амур-батюшка

Роман «Амур-батюшка» рассказывает о прошлом Приамурья, о тяжелых условиях жизни крестьян-переселенцев в 60-70-е годы XIX века, об освоении ими дикой природы края и, конечно, о дружбе с местными народами, без которой невозможно было бы выжить на новом месте.В 1952 году роман был отмечен Государственной премией СССР.


Золотая лихорадка

«Золотая лихорадка» – третья часть широкоизвестного романа Н. Задорнова «Амур-батюшка», в котором повествуется об освоении русскими переселенцами Приамурья. Во второй половине прошлого века с берегов Камы двинулись гонимые нуждой крестьяне через Сибирь, Забайкалье на Дальний Восток.В борьбе с трудностями, лишениями выковывались сильные характеры. Читатель в этой книге снова встретится с полюбившимися героями, узнает об их судьбах и ясно представит картину преображения сегодняшнего Приамурья.


Война за океан

«Война за океан» завершает цикл романов о капитане Г. И. Невельском, об освоении русскими Дальнего Востока. Амурская экспедиция Г. И. Невельского подвела итог 200-летней деятельности русских людей в Приамурье, способствовала укреплению России на Тихом океане.


Далёкий край

Свой знаменитый цикл из четырех романов о капитане-первопроходце Геннадии Невельском известный сибирский писатель Николай Задорнов создавал более двадцати лет. Роман «Далекий край» состоит из двух повестей и рассказывает о нелегкой и полной опасностей жизни аборигенов Приамурья. Миролюбивые гиляки и самары, охотники и рыболовы, вынуждены постоянно отстаивать свою свободу от посягательств со стороны жестоких и алчных соседей — маньчжуров и китайцев. А тут еще новая беда — иезуиты-миссионеры, пытающиеся навязать таежникам чуждые и непонятные законы и порядки.


Гонконг

Николай Павлович Задорнов (1909-1995) — известный русский советский писатель, заслуженный деятель культуры Латвийской ССР (1969). Его перу принадлежат исторические романы об освоении в XIX веке русским народом Дальнего Востока, о подвигах землепроходцев. Роман «Гонконг» завершает цикл романов об исторической миссии адмирала Путятина, отправившегося в середине XIX века в Японию для установления дипломатических отношений. Не все русские моряки смогли сразу вернуться домой на вновь построенном в деревне Хэда корабле.


Могусюмка и Гурьяныч

Повесть «Могусюмка и Гурьяныч» рассказывает о жизни Белорецкого завода после отмены крепостного права. Может, кого покоробит такое определение — «о жизни завода», но я не оговорился, потому что в понятие «завод» того времени, особенно на Урале, входило не только собственно производство в сегодняшнем смысле, заводом назывался и сам городок или поселок, и даже местность вокруг него, и был у завода свой особенный уклад жизни, и норма общественных отношений, и свой фольклор. То есть завод того времени — и кровь, и плоть, и духовная жизнь трудового человека.


Рекомендуем почитать
Люди не ангелы

Иван Стаднюк — автор известных книг «Люди с оружием», «Человек не сдается», «Люди не ангелы».Первая книга романа «Люди не ангелы», вышедшая в «Молодой гвардии» в 1963 году, получила признание критики и читателей как талантливая и правдивая летопись советского поколения украинского села Кохановки, пережившего годы коллективизации и подъема, а также репрессии, вызванные культом личности, но не поколебавшие патриотизма героев.Во второй книге романа «Люди не ангелы» Иван Стаднюк также художественно и правдиво прослеживает послевоенные судьбы своих героев и современные перемены в жизни села Кохановки.


Воевода

Младший брат известного государственного деятеля XVI века Алексея Адашева Даниил участвовал в Казанских походах, командовал передовым полком в ливонской войне, отражал набеги крымских татар. Однако судьба храброго воеводы оказалась трагичной: когда гнев Ивана Грозного внезапно обрушился на бывшего фаворита, Даниил вместе с братом сложил голову на плахе…Одному из крупнейших военачальников XVI века, участнику Ливонской войны и войн с крымскими татарами, воеводе Даниилу Фёдоровичу Адашеву (?–1561) посвящён новый роман известного писателя-историка А. Антонова.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Здесь русский дух...

Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.


Страна Соболинка

На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.


Каторжная воля

На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?


Тени исчезают в полдень

Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.