Хайямиада. Рубаи - [3]

Шрифт
Интервал

То ль достучимся, то ли нет -- как знать!

[bar-0003] [org-0529]

Дождь крупный зелень окропил весной,

Я от вина багряного хмельной.

Когда умру, взойду травою ранней -

Чей взор пленит она в полдневный зной?

[bar-0004]

Ты скажешь, эта жизнь -- одно мгновенье.

Ее цени, в ней черпай вдохновенье.

Как проведешь ее, так и пройдет,

На забывай: она -- твое творенье.

[bar-0004]-1

Жизнь пронесется, как одно мгновенье,

Ее цени, в ней черпай наслажденье.

Как проведешь ее -- так и пройдет,

Не забывай: она -- твое творенье.

[bar-0005]

Из всех ушедших в бесконечный путь

Сюда вернулся разве кто-нибудь?

Так в этом старом караван-сарае,

Смотри, чего-нибудь не позабудь.

[bar-0006]

Хайям! О чем горюешь? Весел будь!

С подругой ты пируешь -- весел будь!

Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,

Еще ты существуешь -- весел будь!

[bar-0007]

Фиал, в котором труд искусный скрыт, [Ф-006]

И во хмелю не каждый раздробит.

А этот торс, дыханием согретый,

Кем добрым создан, злобным кем разбит?

[bar-0007]-1

Фиал, в котором труд умельца скрыт, [Ф-006]

И во хмелю не каждый раздробит.

А этот торс, дыханием согретый,

Кем добрым создан, злобным кем разбит?

[bar-0008]

Что жизни караван! Он прочь уходит.

Нам счастья удержать невмочь -- уходит.

О нас ты не печалься, виночерпий,

Скорей наполни чашу -- ночь уходит.

[bar-0009]

Рай здесь нашел, за чашею вина, я

Средь роз, близ милой от любви сгорая.

Что слушать толки нам про ад и рай!

Кто видел ад? Вернулся кто из рая?

[bar-0010]

Друзья давно за роковой чертой,

Мы пили все из чаши золотой.

На два-три круга раньше их сморило,

Умолкли до меня за чашей той.

[bar-0011]

Мне трезвый день -- для радости преграда,

А хмель туманит разум, эх, досада!

Меж трезвостью и хмелем состоянье -

Вот сердцу несравненная отрада!

[bar-0012]

Когда в когтях судьбы, застигнут злом,

Замру, как птица с вырванным крылом,

В кувшин ты обрати мой прах -- воскресну

Лишь дух вина почую, как в былом.

[bar-0013]

За грош дадут лепешек на два дня,

Кувшин водой наполнится, звеня, -

И надо ли, чтоб меньший звал владыкой

Иль равный чтоб слугою звал меня!

[bar-0014]

Мне мудрость не была чужда земная,

Ища разгадки тайн, не ведал сна я.

За семьдесят перевалило мне,

Что ж я узнал!? -- Что ничего не знаю.

[bar-0015]

Смерть лишь однажды встанет за плечом,

Так повернись бесстрашно к ней лицом!

Ты -- крови горсть, костей и сухожилий -

Мог и не быть, твой горький вопль о чем?

[bar-0016]

Непостоянно все, что в мире есть,

К тому ж изъянов в том, что есть, не счесть.

Считай же сущим все, чего не видишь,

И призрачным все то, что видишь здесь.

(перевод: С. Ботвинник) [bot-0001]

Из-за того, что не пришло, ты не казни себя,

Из-за того, что отошло, ты не кляни себя,

Урви от подлой жизни клок -- и не брани себя,

Покуда меч не поднял Рок -- живи, храни себя.

[bot-0002]

Тому, кто ощутил, что жизнь сгорела вся,

Не стыдно ль строить дом, тяжелый груз неся?

Мы убедились в том, что жизнь -- всего лишь ветер,

Тот в горе будет, кто на ветер оперся.

[bot-0003]

Что не стыдишься низкого разврата,

Отказа от запретов шариата? [Ш-003]

Весь мир себе, допустим, заберешь -

Но все ж его оставишь ты когда-то...

[bot-0004]

Послушай, юноша, что старец произносит -

Он только суть одну тебя постигнуть просит:

Не должен ты дружить с безграмотным невеждой,

Не должен труд вершить, что пользы не приносит.

[bot-0005]

И с другом и с врагом ты должен быть хорош.

Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.

Обидишь друга -- наживешь врага ты,

Врага обнимешь -- друга обретешь.

(перевод: В. Величко)

Из ранних переводов Омара Хайяма

[vel-0001]

Ты словно опьянен! Безумие твое

Невежественный страх предсмертию внушает -

И с отвращеньем ты глядишь в небытие!

Ведь из небытия чудесно возникает

Бессмертья ветвь, полна живительной красы!

И вечной смерти нет, исчезло наважденье

С тех пор, как в душу мне отрадой возрожденья

Пахнуло нежное дыхание Исы. [И-007]

[vel-0002]

Убаюкан тщетною надеждой,

Разметал я на ветер полжизни,

Но и дня безоблачного счастья

Не познал в земной своей отчизне.

И теперь живу под гнетом страха:

Я боюсь, что время, время злое,

Уловить мне случай помешает -

Увенчать наградой хоть былое.

[vel-0003]

Облегчи в бедном сердце мучительный гнет,

Треволнений мирских и забот;

От недоброго взора людского укрой

Все, в чем грешен бывал я порой!

На сегодня дай светлого счастья струю -

А на завтра себя предаю

Я, мой Бог, в милосердную руку Твою.

[vel-0004]

Жалкая страсть человека -- подобна собаке цепной:

Крик ее -- лай непристойный, докучий, без всякого толка!

Лисья таится в ней хитрость... Дает она мнимый покой.

Зайца обманчивый сон... Сочетались, слились в ней одной

Бешенство лютого тигра и жадность голодного волка!

[vel-0005]

Открой мне дверь: открыть ее

Здесь может, боже, лишь твое

Чудесно-властное веленье!

Дай путь сознанью моему:

Ты открываешь путь спасенья!

Руки не дам я никому

Из тех, поднять кто пожелает

Меня из праха суеты.

Всех смерть и тленье ожидает,

Бессмертен, вечен только ты!..

[vel-0006] [org-0145]

О, бойся тело отдавать

На пищу горю и страданьям,

Томясь слепым любостяжаньем

Пред белым серебра сияньем,


Еще от автора Омар Хайям
Любовный напиток

Лучшие произведения выдающихся поэтов Востока Омара Хайяма и Хафиза. Любовные переживания, гедонические советы, философские и религиозные размышления, наставления в житейской мудрости – поэзия классического Востока покоряет разнообразием тем, глубокими эмоциями, яркими образами и оригинальными афоризмами.


Рубайат в классическом переводе Германа Плисецкого

Знаменитые четверостишия-рубаи Омара Хайама (ок. 1048 – ок. 1123) переводятся на русский язык уже более ста лет, но с особым успехом – начиная с 70-х годов XX века. В сборник, который вы держите в руках, вошли рубаи, переведенные замечательным поэтом и переводчиком восточной поэзии Германом Плисецким. «Хайам Германа Плисецкого убеждает прежде всего потому, что в его переводах старый иранский мудрец – действительно великий поэт» (Б. Слуцкий).Дополнительную ценность сборнику придают вступительное эссе Самуила Лурье «Бином Хайама», предисловие самого поэта-переводчика и послесловие с рассказом о его судьбе.


Рубаи. Полное собрание

Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.


Рубайят

Сборник стихов известного персидско-таджикского поэта и ученого суфия Омара Хайяма (1040–1123 гг.) в переводах разных поэтов.


Караван жизни. Рубаи

Омар Хайям – астроном, математик, врач, философ, поэт. Был ли такой человек на самом деле? Жизнь Омара Хайяма окутана легендами, мифами и домыслами. Мы даже не знаем точно, сколько четверостиший принадлежит Хайяму, а сколько – перу его последователей. Точно известно только одно – перед нами величайший поэтический гений, чье творчество исполнено мудрости, дерзости, юмора и любви.


Сад любви

В поэтический сборник «Сад любви» включены бессмертные четверостишия Омара Хайяма, классика персидской поэзии, великого философа, астронома и математика. В это издание вошли лучшие русскоязычные переводы О. Хайяма.


Рекомендуем почитать
Три монаха

Предлагаемая вниманию читателей повесть «Три монаха» принадлежит к числу наиболее интересных и оригинальных созданий японской повествовательной прозы XV–XVI веков, известной под названием «отогидзоси» — «занимательные книги».Проза отогидзоси отмечена жанровым и стилевым многообразием. Значительное место в ней принадлежит жанру повести-исповеди, призванной не только развлекать читателя, но и воспитывать его, наставляя на путь истинной веры. В повести «Три монаха» отчетливо выражены идеи дзэн-буддизма, под знаком которого развивались многие виды искусства того времени.


Записи бесед "мудростью освещающего" наставника Чань Линь-Цзи из области Чжэнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Два ларца, бирюзовый и нефритовый

Эта книга – уникальный памятник китайской средневековой культуры, появившийся на свет благодаря исследовательским усилиям известного синолога, философа и антрополога Александра Секацкого. В сжатой, зачастую афористичной форме ответов на экзаменационные задачи для соискателей государственных должностей передаются знания, потребовавшие от европейской метафизики многих томов. Изящество изложения и своеобразный юмор, пронизывающий многовековую мудрость этой книги, без сомнения, доставит радость вдумчивому читателю.


История Абулфейз-хана

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летопись Картли

3. Н. Алексидзе, В. Н. Габашвили, Н. С. Джанашиа (зам. главного редактора), Ш. В. Дзидзигури (главный редактор), И. С. Долидзе, С. Г. Каухчишвили, Р. К. Кикнадзе (зам. главного редактора), Г. А. Меликишвили, Е. П. Метревели, Э. В. Хоштария. Редактор серии Р. К. КИКНАДЗЕ Редактор тома Ш. А. БАДРИДЗЕ «Летопись Картли» («Матиане Картлиса») является одним из первостепенных источников по истории становления объединенного и независимого феодального Грузинского царства в VIII – XI вв. Она содержит также важные сведения о сопредельных с Грузией странах и народах (племенах Северного Кавказа, а также Армении, Кавказской Албании, Азербайджана, Византии и др.), об их участии и роли в один из наиболее сложных периодов в истории обширного региона.


Жизнь Вахтанга Горгасала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хайямиада. Комментарии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хайямиада. Словарь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.