Hassliebe. Афериsт - [40]

— Герой, — фыркнул Миллс, сплюнув. Блондинка вскинула глаза и медленно подошла к нему, пристально глядя ему в глаза. — Что? — напрягся он, поджав губы.

— Да вот, кажется, только что разглядела тебя по-настоящему. И если бы ты знал, как мне омерзительно то, что я вижу.

— Эмма… — он побледнел, отклеившись от стены. — Но я же…

— Ты бы должен был быть благодарным за то, что кто-то спас твою якобы любимую девушку, но вместо этого на первый план у тебя лезет только ревность и ничего больше. Получается, было бы лучше, если бы Киллиан меня не оттолкнул, я бы умерла, и тогда бы у тебя был шанс позубоскалить над ним?

— Эмма… — он попытался взять ее за руку, но она не далась, отшатнувшись.

— Если бы ты знал, как ты жалок, Грэм Миллс. Мне тебя даже жаль, — отвернувшись, она отошла в сторону, не глядя на него. Мужчина перевел взгляд на друзей, но те только потупились, резко заинтересовавшись паркетом, и он, поджав губы, вылетел из коридора, хлопнув дверью.

— Мисс Свон? — послышался женский голос, и блондинка, резко развернувшись, подошла к медсестре. — Вы просили позвать Вас, когда мистер Джонс проснется.

— Верно. Как он?

— Он пришел в себя и, думаю, может принять посетителя. Но только одного.

— Как он, доктор? — встрял Дэвид, облизав губы. — Что-нибудь серьезное?

— Пулю мы извлекли, и вы, как я поняла, захотите ее забрать. Это у главврача. Между тем мистеру Джонсу очень повезло — еще бы несколько миллиметров, и было бы повреждено сердца с задней стороны, а так он потерял много крови из-за попадания в крупный сосуд. Ему чертовски повезло.

— Так к нему можно? — нетерпеливо переспросила Эмма, переступив с ноги на ногу.

— Да, конечно, — кивнула она, открываю дверь. И девушка, напоследок сглотнув, шагнула вперед, плотнее запахиваясь в белый халат.

На больничной койке, сжимая в руке газету, лежал Киллиан, рассевшись в подушках. Уставший, немного осунувшийся, со странным блеском в глазах. Но она бы удивилась, если бы он лежал и скулил — это был бы не Джонс.

— Пришла-таки, — равнодушно протянул он, зевнув, и нехотя посмотрел на нее, скосив синие глаза. — И что надо?

— Разве я могла не прийти? — прошептала Эмма, подойдя к кровати и встав у него в ногах, обхватив себя руками. — Я ведь теперь…

— Что, обязана мне жизнью? — вскинул брюнет бровь, сев ровнее. — Давай так — ты пообещаешь мне, что никогда не вернешь должок, и мы будем в расчете.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— А что мне нужно делать? Позволять благословлять меня? Строить вояку? Ныть, как мне больно, и выпрашивать благодарность? — он усмехнулся. — Мне ничего от тебя не нужно, Свон. Вот ничего. И мне реально плевать, что произошло, потому что то, что я бы сделал в такой ситуации, я сделал, и не важно, чем все закончилось. Если бы я знал, что попаду в больницу, я бы все равно сделал точно так же. А знаешь почему? — он приподнялся и немного поморщился от боли, прострелившей грудь. — Потому что ты заслуживаешь жить. А сейчас, будь так добра — иди куда тебе надо. Я хочу спать, — и мужчина закрыл глаза, показав, что разговор окончен.

— Киллиан? — Эмма едва не уронила папку с документами, когда четыре дня спустя увидела Джонса на пороге участка в половине девятого утра. — Что ты здесь делаешь?

— Работать пришел, естественно, — фыркнул тот и, подойдя к вешалке, снял куртку. Боль молнией прошлась по его лицу, и он, скрипнув зубами, отвернулся, чтобы она не видела, как он скривился.

— Но тебе разве можно? Даже неделя не прошла… — недоумевала она, кусая губы, сжимая в руке кофейник.

— Перевязка каждый день, и под расписку домой, — отозвался он, подходя к своему рабочему месту и осматривая доску нераскрытых дел, — не переживай — все по закону.

— Но это же все равно рано…

— Свон, — закатив глаза, он подошел к ней и, сжав ее руку, забрал кофейник, — иди за тряпкой и мой стол, который ты залила, — он вытащил документы, пока до них не добралась коричневая жижица, и блондинка, вспыхнув, бросилась в другую комнату за тряпкой. — Что я пропустил? — осведомился Джонс, пока она вытирала разводы.

— Два дня назад нашли девушку, она прыгнула с моста на дорогу. Причина вроде как неразделенная любовь, но особых доказательств нет. А на возможного парня или любовника мы еще не вышли. Так что пока сухо…

— И все? Никаких интересных дел?

— Как же, — встрял Нил, войдя в комнату в компании Дэвида. — Рад видеть тебя снова в наших рядах, Киллиан. Правда, должен признать, не ожидал тебя так рано.

— Ничто не удержит меня в стремлении помогать людям, — усмехнулся тот, обменявшись с мужчинами рукопожатием. — Так что там за дельце?

— Рано утром в баре нашли тело мужчины, заколотого обеденным ножом, — он поднял в прозрачном пакете испачканное кровью оружие, сжимая в другой руке блокнот. — Официанты сказали, что это регулярный посетитель, минимум раз в неделю приходит к ним, вечно заказывает сок и эклер, сидит часа три и уходит, оставив чаевые.

— Но больше, видимо, не видать им их, — горько усмехнулся Нолан, упершись руками в стол. — Его ударили прямо в сердце, раза три, так что били не случайно.

— И что? Отпечатки есть? — осведомилась Эмма, кивнув на нож. Кэссиди переглянулся с Дэвидом. — Что-то не так?