Hassliebe. Афериsт - [14]

Он так и не понял, зачем всячески изощряется, выдавая себя хуже, чем он есть. Да, он не подарок, не джентльмен, не хороший, не герой и явно не романтик, но и не тот «ублюдок», каким его считали его новые «друзья». Он пьет, но не каждую ночь и не в таких количествах. Он курит, но не так часто. Он меняет девушек, но не так регулярно и не набирает себе гарем на ночь. Между тем он буквально из кожи вон лез, чтобы всех воротило от бомбезного амбре алкоголя, сигарет, едва ли не нарочно оставляя упаковки презервативов на столе в комнате, доводя всех до белого каления. Он был максимально груб, неуравновешен, разбрасывал во все стороны пошлые шутки и не менее развратные намеки, получая кайф от того, как Эмма краснела, отдувалась и указывала ему на дверь, на что он отвечал новым анекдотом, вынуждая уйти остальных, преспокойно сидя на своем месте.

Несмотря на это, он, по какой-то непонятной причине, прилежно учил Уголовный Кодекс, втайне рассчитывая, что как-нибудь вечером Свон зайдет к нему проверить его знания или хотя бы их наличие, и он сможет сделать что-то… необычное с ними в главных ролях. Но капитан с каждым днем все больше и больше от него отгораживалась, если не игнорируя, то и дальше практикуя свой диалог со стеной.

— Я задал вопрос, разве нет? — громче осведомился подполковник, и все встрепенулись, синхронно продрав глаза. — Почему все такие сонные? Чем вы, простите, ночью занимались?

— Это вопрос мог бы показаться очень даже двусмысленным, — пробурчал Киллиан, не поднимая головы с плоскости стола, продолжая досматривать ночной сон. — Если бы мы были еще более плохими, чем мы есть.

— Джонс! — рявкнул Бут, встряхнув его за плечо, и брюнет поморщился, махнув рукой.

— Да встал я, встал, боже. Изверги… — протянул он, зевнув и тряхнув головой, как собака, — дьявол, кто позволил мне вчера так напиться?

— Видимо, ты сам, — закатила Эмма глаза и повернулась к Августу, который с явным недовольством смотрел на них, — я понимаю, сэр, что Вы недовольны, но мы правда стараемся во всем разобраться. Но прошло только два дня…

— А у нас почти нет улик, — закипел мужчина, вскочив на ноги, — вы знаете, что будет, если мы не раскроем третье убийство за месяц? Меня понизят, минимум на один уровень, и тогда я вас… Я вас…

— На хлеб и на воду, — обреченно синхронно отозвались Нил, Грэм, Эмма и Дэйв.

— Погоны, видать, жмут, — хмуро процедил Бут.

— Никак нет, товарищ подполковник, — сдержался Нолан, чтобы не зевнуть, — просто завал: ни оружия, ни пули, ни подозреваемых, ни, толком, свидетелей. Мы в нуле. Может, даже в минусовой степени.

— И как я на это должен реагировать? — вскинул он. — Погладить вас по головке и пожалеть, мол, дело неподъемное? Тогда всего один вопрос, можно? — он помолчал, а потом заорал так громко, что все пятеро подскочили. — Какого черта вы забыли здесь, если ничего не можете сделать?! Сложно? Устали? Так и всего вам хорошего, заявление на стол — и валите!

— Товарищ подполковник… — побледнела Эмма, облизав губы.

— Я товарищ уже почти пятьдесят лет, — скрипнул тот зубами, — только что-то не замечаю, чтобы вы учились. С такими успехам, капитан Свон, Вы дальше не пойдете, а будете катиться по лестнице все ниже и ниже. Хотите туда, откуда я тебя забрал? — девушка сглотнула, став буквально восковой, и, поджав губы, покачала головой.

— Нет…

— Тогда работайте, черт вас дери!

— Да как, блин?! — взвился Киллиан. — Если ни черта нет?

— А вы думайте, думайте! — махнул он руками. — Или вам мозги даны, чтобы только их топить в алкоголе?

— Прошу прощения, сэр, — сверкнул мужчина глазами, — при всем уважении Вы не имеете права так говорить.

— Что? — обомлел Август. — Что ты сказал?

— Следите за языком, будьте так добры, — нагло повторил Джонс, не отведя глаза. — Может, у меня и соответствующая репутация, но Вас она ни коим боком не касается. Так что не давайте себе больше воли, чем имеете.

— Да ты понимаешь, с кем говоришь?! — еле-еле прошипел Бут, багровея. — Или совсем мозги пропил?

— Уважение нужно заслужить, — отчеканил Киллиан. — И пока от Вас лично я не слышал ни в чей адрес ничего хорошего, кроме недовольства. Мной можно быть недовольным, я понимаю, но перед тем, как катить бочки на другого, посмотрите в зеркало — говорят, полезно.

— Такой умный, да? — осведомился подполковник, подойдя к нему вплотную, полыхая гневом. — Думаешь, что, если родился в золотом слитке, ты пуп мира и все должны кружить вокруг тебя? А хрен тебе! — он ткнул ему в нос кукиш, сжав челюсти. — А если и правда так думаешь, то давай, говори, что делать. Разгадаешь дело — вмиг повышу до сержанта и извинюсь. Нет — вылетишь с такими рекомендациями, что даже если в будущем захочешь куда-то устроиться — не получится.

— Что делать, говорите? — повел головой Джонс.

— Именно так. Ну, давай, покажи, на что ты горазд, Джонс, — выплюнул он презрительно.

Брюнет помолчал, кусая губы, потом повернулся к Нилу, который, как и остальные, в неком шоке следили за его перебранкой с Бутом.

— Лестничную площадку обыскали только на том этаже, где нашли тело? В плане пуль.

— Д-да, — с заминкой отозвался тот, сглотнув, — но там ничего…