Хасинто. Книга 1 - [60]
— Наверное… Маленькая отметина на радужке… На левом глазу. Многие знают, что она есть. Никто не знает, где именно и как выглядит. А те, кто знали, погибли… Табита, кормилица, служанки… Остальные же неоднократно пытались подсунуть… не того.
— Вот видите! Есть примета. Значит, найдете! Когда-нибудь!
— Если он жив… — почти неслышно сказал де Лара и чуть громче добавил: — Спасибо, Чинто. Спасибо, что веришь. Вот и я пытаюсь. Иначе тяжело… Очень тяжело думать, что после меня никого не останется. Чем я прогневал Господа, что он забрал всех моих детей? Понимаешь? — всех! Даже бастрюков. А что если из-за них он и разгневался? Не знаю… Единственная надежда: может, хотя бы одного сына пощадил. Может, найти его — мое испытание? Вот и ищу. Ведь неспроста в Саньтьяго-де-Компостело мне было видение…
— Какое видение?
Де Лара помотал головой, поднялся и бросил:
— Пора возвращаться. Вечерню мы пропустили, но я должен успеть к трапезе. Обещал тетушке Беренгарии.
Похоже, дон Иньиго уже пожалел об откровенности. Это понятно: рыцарь может показать уязвимость или равному, или сеньору, или даме. Де Лара же открылся оруженосцу. Но Хасинто никому ничего не расскажет. Даже будь жив Диего, и ему бы не рассказал. Доверие сеньора бесценно!
Они снова сидят на берегу озера, оба только в штанах: вечер теплый. Хасинто смотрит на шрамы на груди де Лары, а тот говорит:
— Бык оставил. До самой смерти.
Хасинто смотрит на них, а потом касается ладонью. Это приятно. Кожа сеньора влажная после воды, но горячая.
— Напоминание, — шепчет дон Иньиго.
— Напоминание, — вторит Хасинто и касается его груди, изуродованной рубцами.
Они — прекрасны! Сеньор — прекрасен! Он лучший! Из мужей, из воинов, из всех людей! Хасинто отдаст за него и жизнь, и честь, и… вообще все.
Де Лара не отстраняется, лишь слегка откидывает голову. Хасинто наклоняется, целует шрамы, а потом скользит губами вверх: касается ключиц, выемки между ними… Сеньор перебирает пальцами его волосы и, щекоча, проводит ладонью по тыльной стороне его шеи и ниже — по обнаженной спине. Что-то темное, теплое, влажное обволакивает тело. Голова плывет. Сладкое напряжение, наваждение, истома. И так хорошо-хорошо…
— Нет! — слышит Хасинто собственный крик и, задыхаясь, подскакивает на кровати. — Нет-нет-нет! Нет!
Он мотает головой, капельки пота разлетаются в стороны. Откидывает одеяло. Рубаха стоит колом.
Нет! Такого не может быть! Не должно быть! Никогда! Ни за что! Дьявол! Дьявол! Это все он! Отец лжи добрался до Хасинто, послал греховное видение! Нет!
Он скатился с кровати. Путаясь в рукавах, сбросил камизу. Почти ничего не видя из-за злых слез, все-таки нашел веревку. Трясущимися руками завязал на ней пять — нет, десять узлов. Пал на колени перед крестом и…
— А-а-а!
Самодельный хлыст рассек спину. Так тебе, дьявол! Изыди! Изыди!
Еще удар. Изо всех сил. Еще крик. Снова удар. И молитва — быстро-быстро, на одном дыхании:
— Каюсь перед Богом всемогущим, блаженной Марией вечной Девственницей, блаженным Михаилом Архангелом, блаженным Иоанном Крестителем, перед святыми Апостолами Петром и Павлом, всеми Святыми, ибо много грешил в помыслах, словах и делах. Моя вина, моя вина, моя величайшая вина…[28]
Удар! Больно. Хорошо, что больно. Нужно еще сильнее, еще больнее!
А потом строгий пост и ежедневные молитвы, и ежедневные истязания плоти. А еще исповедь и причастие. Только так удастся изгнать беса. Если удастся…
Конечно же удастся! Не может быть иначе! Известно, что охотнее всего дьявол искушает праведников, потому избрал его своей жертвой: ведь Хасинто, узнав о смерти Мариты, навсегда отказался от плотских утех.
Ничего у Асмодея — демона похоти — не выйдет! Нет ему воли! С Божьей помощью Хасинто его одолеет! Главное, не сдаваться, соблюдать аскезу и молиться, молиться… Прямо сейчас он и начнет.
Что? Нужно идти на ристалище и тренироваться? Да. Но не сегодня. Сегодня он будет молиться. Весь день. До вечерни. А потом всю ночь. И не видеть, не видеть, не видеть сеньора! Это — главное!
Удар. По спине потекла теплая струйка. Это кровь. Хорошо. На, получи еще, демон!
Стук в дверь раздался совсем не вовремя.
Не отвечать? Но все знают, что он здесь, ведь никто не видел его выходящим. Придется откликнуться.
— Кто там?
— Ордоньо!
Гаденыш! Да что за проклятие?! Теперь на подмогу Асмодею придет и демон гнева!
— Чего тебе нужно?
— Мне ничего. Это сеньор за тобой послал.
— Скажи: я хочу провести день в молитве.
— Хорошо. Так и скажу.
Хасинто замер и прислушался: недруг ушел от двери — шаги, сначала громкие, стали тише, а потом вовсе исчезли.
Удар! Молитва:
— Моя вина, моя вина, моя величайшая вина. Молю Блаженную Приснодеву Марию, всех ангелов и святых молиться обо мне Господу Богу нашему. Аминь.
Горячо! Как горячо! Изыди, демон!
Снова стук в дверь и слова:
— Чинто, открывай!
Это голос де Лары. Mierda!
Хасинто облачился в рубаху, ткань тут же прилипла к спине. Ну и ладно: он же не собирается поворачиваться к сеньору спиной, значит, тот ничего не заметит и не поймет.
Открыв дверь, он взглянул на дона Иньиго и… тут же во всех красках вспомнил сон. Лицо запылало, а глаза Хасинто вовсе не знал, куда прятать. Лучшее, что мог сделать — опустить голову. Лишь бы не смотреть на де Лару, не видеть ни его лицо, ни его котту, под которой скрывались те шрамы… те, которые он целовал… Нет! Хватит вспоминать об этом!
Данеска — дочь главы клана и разменная монета в политических играх отца. Вот-вот ее должны отправить в далекую холодную Империю и выдать замуж за наследника престола — незнакомца, о котором ходят дурные слухи. Данеска готова на все, чтобы избежать ненавистного брака, но стоит ли игра свеч? Виэльди долго не был на родине — сначала воинская школа, потом жизнь на чужбине — и вот наконец вернулся. Да так, что сразу и на праздник угодил, и в воинских состязаниях выиграл, и красавицу заполучил. Но не обернется ли победа поражением?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
К моменту зарождения культуры Серебряного века стране только предстояло пережить Кровавое воскресенье и ужасы Первой мировой. Но предчувствие беды уже зрело. Было ясно, что прежняя жизнь продолжаться не может. И поэзия, музыка, живопись, как натянутые струны, резонировали с этой дрожью… Географические рамки Серебряного века узки — в основном это Москва и Петербург. Большинство поэтов и поэтесс были знакомы и стремились увидеться. И, разумеется, они писали друг другу стихи, и эти стихи лучше всего представляют эпоху.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
По Прутскому миру Россия потеряла свои завоевания на юге, и царь Пётр, после победы над Швецией, начал готовить новую войну с турками, но не успел. При его преемниках всё пошло прахом, дело дошло до того, что знать в лице восьми «верховников» надумала, ограничив власть царя «кондициями», править самостоятельно. Государыня Анна Иоанновна, опираясь на поддержку гвардии, разорвала «кондиции», став самодержавной императрицей, и решила идти путём, указанным Петром Великим. А в Европе неспокойно: идёт борьба за польский престол, шведы ведут тайную переписку с турецким султаном, чьи войска постоянно угрожают русским землям, да и союзники у России весьма ненадёжные… Новый роман признанного мастера исторической и остросюжетной прозы.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.