Хасинто. Книга 1 - [58]
— Я знаю, — откликнулся де Лара. — Знаю. Не нужно клятв. — Он приобнял Хасинто, сжал его плечо и добавил: — Молодец, что промолчал, амиго.
Сеньор впервые назвал его другом! Из-под вязкого слоя тревоги и горечи пробилась отрада, а по телу прокатилась теплая волна.
Дон Иньиго довел Хасинто до выхода из замка, так и не убрав руку с его плеча, и это было приятно.
— Внутри, надо думать, места уже не хватит, — сказал он. — Поищи ночлег на подворье. Спроси в гарнизоне или на конюшне.
— Да, сеньор. Я найду, где переночевать, не беспокойтесь.
— Я и не беспокоюсь. А вот тебя явно что-то тревожит. Что?
Он отпустил Хасинто, встал напротив и вопросительно приподнял брови.
— Ничего.
— Не лги, у тебя не получается. Слова доньи Раймунды так сильно задели?
— Задели… Но я понимаю, почему она так говорила. Я не из-за нее…
— Из-за чего же?
Решиться на откровенность? Промолчать? Но тогда сеньор, чего доброго, подумает, будто Хасинто ему не доверяет.
— Я волнуюсь о матушке. Она не знает, жив я или нет.
— Она знает.
— Как?!
— Я написал ей. То есть, конечно, не я. Падре записал с моих слов. Надо было сказать тебе об этом раньше, но я, признаюсь, забыл. Гонец к донье Леонеле отправился еще когда мы были в Эстремадуре. Так что она знает и что ты жив, и что хорошо сражался. А завтра в Тручас двинутся ваши вассалы и…
Хасинто не дал ему закончить. Опустился на колено, припал к сеньорской руке и забормотал:
— Спасибо… Спасибо, сеньор…
— А ты и впрямь за нее волновался… — протянул де Лара и поднял его за плечи. — Может, тебе стоит ее навестить?
— Мне достаточно знать, что она в спокойствии. А я ваш эскудеро и должен…
Де Лара фыркнул.
— Неделю я без тебя обойдусь. А ты съезди в Тручас, передай донье Леонеле мое почтение и восхищение. Не сейчас, конечно. Сначала в Кабрелес вернемся, а там видно будет.
Конец весны выдался непривычно знойным. Словно и не весна вовсе, а разгар лета. Что ни тренировка, так пот лил ручьем, щипал, разъедал кожу. Казалось, от него вот-вот доспехи заржавеют. Сеньор, несмотря на жару, не щадил: с утра до вечера заставлял бегать в кольчуге, в ней же скакать на коне, биться со столбами, с Гонсало, с ним самим, с пажами.
Наверное, скоро де Лара сделает кого-то из пажей оруженосцами. Лишь бы не мерзавца Ордоньо! Правда, сейчас гаденыш не цеплялся к Хасинто. Пажу не дозволено спорить с тем, кто прошел крещение войной. Даже Ордоньо это понимал, хотя косился с прежней злобой.
После одной из изнурительных тренировок дон Иньиго позвал Хасинто плавать. Ничего ужаснее и представить нельзя! Руки и без того тряслись от перенапряжения, ноги болели, чуть не подкашивались, к тому же воду он терпеть не мог. Жаль, невозможно отказаться. Сеньор ведь неспроста так много времени его тренирует, порой доводя до изнеможения. Зато почти освободил от повседневных дел. После возвращения в земли де Лара Хасинто лишь трижды прислуживал за трапезой, а псами и лошадьми вовсе не занимался. Эти обязанности всецело легли на пажей. Почему так, он догадывался: в следующей битве ему с самого начала предстоит сражаться рядом с доном Иньиго, а не торчать позади войска. Эта честь стоит того, чтобы превозмогать себя каждый день, каждый час. Нельзя разочаровывать сеньора! Пусть видит — его эскудеро силен, вынослив и готов к трудностям.
— На озеро, так на озеро, — сказал он с показной бодростью.
Может, де Лара все-таки не станет сильно мучить — по крайней мере, не заставит плавать в кольчуге? Тем более солнце ползет к закату, а Хасинто за сегодня лишь дважды снимал доспехи и выпускал оружие из рук — только чтобы сходить на кухню и поесть. Иньиго Рамирес не может этого не знать.
Кровавое закатное озеро уже давно не пугало и не казалось адовым пеклом. Хасинто даже научился видеть в нем красоту, о которой так часто говорил дон Иньиго.
Когда же солнце нависало над горной грядой, но не касалось ее, порыжелые лучи высвечивали и выделяли пятно на скале так четко, что было видно: никакая это не корова и тем более не баран, а самый настоящий бык. Тот, которого сеньор показывал год назад. Toro de piedra…
— Ты это зачем взял? — спросил де Лара, стоило Хасинто спешиться и снять с седла поеденную ржой кольчугу.
— А что, не нужно? Вы сказали, мне надо сплавать.
— Не тебе, а нам. День выдался знойный. Освежимся. А железо ни к чему, ты и так устал. Чего доброго, тяжесть ко дну утянет.
— Хорошо, сеньор, — Хасинто снова приторочил кольчугу к седлу. — Сколько времени нужно плавать?
Де Лара пожал плечами.
— Да сколько хочешь. Ты, похоже, не понял: мы сюда просто так пришли. — Он стянул ботинки, чулки со штанами и блио, оставшись в нижней рубахе. — Это не тренировка. Можешь вообще в воду не заходить, а дождаться меня на берегу.
Ну уж нет! Хоть сеньор сказал, что необязательно лезть в озеро, но пусть знает, что Хасинто не станет отсиживаться, несмотря на усталость!
Быстро сбросив с себя все, кроме камизы, он первый бросился в воду и — поразительно! Наслаждение! Нежный холод успокаивал раздраженную кожу, смывал пот, обволакивал тело. Хасинто застонал от удовольствия. Дон Иньиго засмеялся, крикнул:
— Я завидую! — и тоже плюхнулся в воду.
Данеска — дочь главы клана и разменная монета в политических играх отца. Вот-вот ее должны отправить в далекую холодную Империю и выдать замуж за наследника престола — незнакомца, о котором ходят дурные слухи. Данеска готова на все, чтобы избежать ненавистного брака, но стоит ли игра свеч? Виэльди долго не был на родине — сначала воинская школа, потом жизнь на чужбине — и вот наконец вернулся. Да так, что сразу и на праздник угодил, и в воинских состязаниях выиграл, и красавицу заполучил. Но не обернется ли победа поражением?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
К моменту зарождения культуры Серебряного века стране только предстояло пережить Кровавое воскресенье и ужасы Первой мировой. Но предчувствие беды уже зрело. Было ясно, что прежняя жизнь продолжаться не может. И поэзия, музыка, живопись, как натянутые струны, резонировали с этой дрожью… Географические рамки Серебряного века узки — в основном это Москва и Петербург. Большинство поэтов и поэтесс были знакомы и стремились увидеться. И, разумеется, они писали друг другу стихи, и эти стихи лучше всего представляют эпоху.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
По Прутскому миру Россия потеряла свои завоевания на юге, и царь Пётр, после победы над Швецией, начал готовить новую войну с турками, но не успел. При его преемниках всё пошло прахом, дело дошло до того, что знать в лице восьми «верховников» надумала, ограничив власть царя «кондициями», править самостоятельно. Государыня Анна Иоанновна, опираясь на поддержку гвардии, разорвала «кондиции», став самодержавной императрицей, и решила идти путём, указанным Петром Великим. А в Европе неспокойно: идёт борьба за польский престол, шведы ведут тайную переписку с турецким султаном, чьи войска постоянно угрожают русским землям, да и союзники у России весьма ненадёжные… Новый роман признанного мастера исторической и остросюжетной прозы.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.