Хасинто. Книга 1 - [24]

— У них что… дитё народилось?

— Ну да. А что тебя удивляет?

Что удивляет? Да все! Мариту убили. Ребенка, видать, тоже. Он много чего предполагал: и что при родах она умерла, или от болезни какой скончалась, или по случайности. Мало ли, конь взбесился и сбросил, или с лестницы упала. Но убили?! И вот еще что странно: матушка Хасинто не могла ну совсем ничего не ведать о случившемся. Так почему не рассказала, когда он из монастыря вернулся? Разве не должен был он заранее узнать о своем будущем господине все, что можно? А она взяла и смолчала… Неужто думала, будто он до сих пор дите неразумное, бесправное, которому и вовсе ни о чем знать не положено?!

Тут еще и Диего добавил:

— Наверное, твой замок далеко отсюда? Раз ты ничего этого не ведал…

— Я знал только, что донья… Мария умерла. — И то узнал не от матушки, а от сеньора! — Больше ничего… Ни про сына… Ни про то, как это случилось.

— Ясно. Ну так она к отцу своему отправилась. Проезжала близко к землям, которые бывшему вассалу дона Иньиго принадлежали. А он ее возьми и заметь! Вообще-то, как я понял, пленить хотел, выкуп запросить, заложницей сделать. Да чего-то не рассчитал. Она и погибла.

Марита… Как же ей, наверное, было страшно! Такая нежная, такая прекрасно-хрупкая… Марита, бедная Марита…

— Как… как ее убили?

— Ну откуда мне знать? Или, думаешь, сеньор все мне рассказывает? Вот что слышал — там и сям, краем уха, — тем и поделился.

— А сын? И его убили?

— А-а-а… вот в том и дело, что непонятно, — Диего помолчал и, прищурившись, заговорил снова: — Не нашли его. Ни тела, ни могилы. А почти всех рыцарей, что сеньору сопровождали, перебили. А того, который весть принес, еще до начала боя к замку за подмогой отправили. Преступники же — ну, вассал тот бывший и его люди, — ни в чем не признавались. Мол, дитя не видели, ничего о нем не знают. Потом, конечно, когда пытали их — не самого идальго, а его кабальерос-вилланос, — те вроде как сознались: некая служанка с дитем ускользнула. Но это не точно. Так, слухи… А как оно на самом деле было, не ведаю. Сам понимаешь: сеньор молчит, его рыцари тоже. Может, и сами не знают. Вот кому все известно, так это Гонсало, но этот помалкивает, потому что дон Иньиго, видать, так приказал…

— А куда сеньор ездил в тот раз? Ты сказал, что после несчастья он куда-то уехал…

Диего пожал плечами.

— Это мои догадки… Не более.

— И все же.

— Может, просто странствовал. А что? В балладах у всех странствующих рыцарей в прошлом какое-то горе было. А сеньор наш к тому же не первую утрату пережил. Тогда, давно, он ведь уже терял и жену, и сына с дочкой. Да чего говорить — сам понимаешь…

Нет, Хасинто не понимал. Он даже не знал об этом. Отец, матушка — ну почему они ничего не рассказывали?!

— Понимаю, — протянул он. — А в прошлый раз из-за чего все случилось?

— Оспа, — проронил Диего. — Она тут пол владений выкосила. Женщин, детей, стариков. Ну и крестьян, конечно. Дона и рыцарей минула: они тогда в походе были. А вернулись… — он понизил голос до полушепота, — к могилам.

Оспа… Хасинто содрогнулся, передернул плечами. От этой дьявольской напасти нет спасения. Его старший брат Марсело, с которым так и не довелось познакомиться, тоже от нее умер. Но зато у отца позднее появились он и Санчито. А каково сеньору — остаться совсем без наследников? Разве что бастрюки где-нибудь бегают… Сына же Мариты, ясное дело, уже не найти. Скорее всего, он вообще мертв, раз ни служанка не вернулась, ни выкупа за ребенка никто не запросил. Оно и понятно: женщине с младенцем далеко не уйти — или дикие звери сожрут, или недобрые люди, разбойники погубят.

Какой все-таки Хасинто дурень! Ничего не зная, винил Иньиго Рамиреса — пусть даже мысленно, — в гибели Мариты, в том, что он якобы не грустит о ней. А тут… такое.

Сеньор-то, положа руку на сердце, не так чтобы молод. Даже если снова женится, неизвестно, будут ли еще дети. А если будут, то вдруг девочка? Хотя это все же лучше, чем совсем никого.

— А что вассал? Ну, тот, бывший? Что с ним стало? — Вот бы Диего сказал, что он поплатился, что он мертв! Нет, не просто мертв, а что его убил де Лара!

— Не знаю наверняка, что с ним… Дон Иньиго вместе с идальго де Рохесом — отцом доньи Табиты, — ему мстить отправились. Всех земель тот предатель лишился, это точно. Сеньор их потом своим идальгос раздавал.

Вот так известие! Ну как, как матушка посмела умолчать?! Идальго Рохес ведь их, Варгасов, вассал! Конечно, Хасинто пока не управлял своими владениями, но все-таки! Он имел право, обязан был знать обо всем, что творится с его людьми!

Подавив злость на мать, Хасинто спросил:

— Так а что с самим этим? Он жив?

— Понятия не имею, — Диего развел руками.

— Гореть ему в аду!

— Я надеюсь, что он уже там горит! Ох, видел бы ты их вместе, Чинто! Это я о доне Иньиго и донье Марие Табите! Я вот застал… до беды этой. Он — такой… высокий, сильный. Ну, ты знаешь. А она с ним рядом такая… маленькая, прекрасная, как цветок, тоненькая, как веточка. А глаза! Синие-синие, как… как озеро в солнечный день. А улыбка у нее знаешь какая была? Такая, что кажется, будто из-за туч солнце выглянуло, осветило, согрело.