Хасинто. Книга 1 - [23]

— Да, сеньор.

Он ушел, и де Лара подозвал Хасинто.

— Теперь признавайся, Гарсиас: он сказал правду?

— Нет, дон Иньиго! Нет! Я понимаю, вы можете мне не поверить. Но я поклясться готов! В часовне! Перед падре! Перед образами!

— Ладно-ладно, успокойтесь. Я вам верю. Верю, — он отвел взглял, затем пожал плечами и, будто извиняясь за пажа, произнес: — Ордоньо неплохой юноша. Только скромности ему не хватает, терпения. Пока этого не поймет, эскудеро не станет. Но… знаете, мне не понравилась ваша драка. Если бы я не разнял, вы могли проиграть. Это никуда не годится. Эскудеро должен быть сильнее пажа во всем и всегда. Не только сражаясь на мечах копьях или палках. Завтра. Да, завтра же я буду учить вас драться без оружия.

— О, спасибо! Спасибо, дон Иньиго!

И как он мог совсем недавно чуть ли не ненавидеть де Лару? Разве многие сеньоры обладают столькими добродетелями? Суровый и благородный, строгий и справедливый, сильный и честный. Несомненно, это удача — быть его оруженосцем.

— И еще, — продолжил де Лара. — Запомните: никогда и ничего не делайте без позволения, если на то нет нужды. Диего замечательный наездник… Я же не раз сетовал, что конь этот неукротим, как ураган — так и думаю его назвать, кстати. Вот Диего и вздумал угодить мне, а заодно покрыть себя славой. К чему это привело, сами видите, — он указал на искалеченные кусты, ограды и, нахмурившись, пробормотал: — Благо хоть сам мальчик цел остался… Не повторяй его ошибок.

На следующий день Хасинто не выдержал, рассказал другу о выходке Ордоньо и посетовал:

— В толк не возьму, чем я ему не угодил. Что ли рожа моя ему не нравится?

— Скорее твое положение при сеньоре. Он самый старший из пажей. Он даже старше меня. А все еще не эскудеро. Вот и злится. На меня тоже злился, но не так сильно. Клеветать по крайней мере не пробовал. Хотя это понятно… Мы с ним воспитывались вместе. А ты только приехал — и сразу оруженосец.

— Значит, в этом дело…

— Ага. Думаю, так. Но не волнуйся: позлится, привыкнет и перестанет.

— Хорошо бы. А на тебя-то вчера что нашло?

— Дурость, — он усмехнулся распухшими губами и с неохотой пояснил: — Дон Иньиго мне сказал как-то, что наездник я даже ему на зависть. И, мол, нужно меня отправить это… лошадей укрощать. Смеясь сказал. А я все равно… — он махнул рукой. — Да ладно, что теперь говорить!

Все же молодец Диего, что оправдываться не стал, а признал ошибку, как есть.

— Не огорчайся, — Хасинто ободряюще потрепал товарища по плечу. — Всякое бывает…

— Да я не огорчаюсь! Хорошо хоть зверюга этот меня зубищами за шоссы не потаскал. То-то бы позор был!

Охота на кабана, приключение Диего и ссора с Ордоньо оказались единственными памятными событиями за месяц. Остальные дни протекали размеренно: утреня, тренировки до полудня, работа, вечерня, прислуживание за трапезой.

А потом с сеньором случилось что-то непонятное. Таким Хасинто его еще не видел.

С утра он и Диего поджидали дона Иньиго неподалеку от замка: он говорил, что в этот день с ними позанимается. Когда де Лара показался, они шагнули ему навстречу, но сеньор грубо оттолкнул и его, и Диего.

— Прочь! — прорычал он и ушел куда-то в сторону часовни.

Когда де Лара отдалился, товарищ пробормотал:

— О нет… Только бы не как в прошлый раз…

— А что было в прошлый раз?

— Да то и было: сначала ходил мрачнее тучи, потом уехал. С Гонсало и некоторыми кабальерос. А вернулся еще мрачнее, даже в пиршественный зал не выходил. Да вообще никуда не выходил! Так и сидел в опочивальне. Только и приказывал, что еду принести или вино. И упаси Господь о чем-нибудь его спросить! Рычит! А если еще переспросить осмелишься, так вовсе… ну… это… — он указал на свое лицо.

— Но почему?

— А я знаю? Догадываюсь только… Наверное, все из-за той беды…

— Какой беды?

— Ох, не здесь, — вздохнул Диего. — Идем… не знаю… на площадку. Раз сеньор не в духе, сами потренируемся. Там и расскажу.

Глава 4

Они еще не дошли до площадки, а Хасинто уже не выдержал:

— Ну? Так что за беда?

— Любопытный ты, однако.

В черных глазах засверкал, заискрился смех. Ох, как не вовремя Диего решил поддразнить! Ведь под «бедой» могла подразумеваться смерть Мариты.

— Я думал побольше узнать о сеньоре, ибо мне еще не один год ему служить. Потому и спросил. Если ты счел это за праздное любопытство…

— Да ладно, не обижайся. Я пошутил. Ну так вот… Беда эта… Нет, давай все же не на ходу. Сначала дойдем, — он махнул рукой и умолк.

Жаль. Хасинто может сколько угодно изнывать от нетерпения, но нельзя снова торопить приятеля с ответом, иначе тот воспримет это, как недостойную навязчивость, и будет прав.

Лишь когда они оказались на месте, Диего повернулся лицом к Хасинто, прислонился к плетню и заговорил:

— Донью нашу, сеньору де Лара, убили. Где-то год назад. Вот в чем беда.

— К-как… убили…

В глазах помутилось, голова пошла кругом. Он даже покачнулся, словно Диего его толкнул. Убили… Как такое могло случиться? Кто осмелился покуситься на жизнь доньи? Здесь, во владениях рико омбре? Это невозможно, просто невозможно!

Малость придя в себя, Хасинто переспросил:

— Как такое могло случиться?

— А вот так! Сеньор тогда на войне был, а донья Мария в это время к отцу своему поехала. Чтобы показать ему внука… ну, сына дона Иньиго.