Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - [34]

Одна девушка, крайне эксцентричная завсегдатайша Хасиенды (она приносила с собой набор игрушечной железной дороги, устанавливала её в коктейль-баре и часами в неё играла), решила немного повеселиться, пока группа выступала. Она увлекала музыкантов со сцены по одному, чтобы потрахаться на лестнице. Она перебрала троих, но публика ничего не заметила, такой стоял ужасающий шум. Концерт закончился, когда вокалист сорвал голос и принялся дико орать в микрофон. Наш звукооператор Оззи вышел на сцену и выпнул его. «Я его предупреждал», — пояснил он. Должен признать, что я не фанат их музыки или того, как они преподносят анархию. Но на полной громкости они звучали превосходно. Просто убийственно. Мегакруто. Когда они вытащили отбойный молоток, я подумал: «Вот это зашибись! Кажется, New Order могли бы использовать такой...»

Хотя вечер и закончился для Einstűrzende Neubauten полным запретом на дальнейшие выступления, это был ещё один легендарный концерт в Хасиенде.

Между тем субботние мероприятия Хьюэна Кларка по-прежнему оставались камнем преткновения. В январе название было изменено на простое Party Night, но в апреле его снова поменяли, на этот раз на Body and Soul, Body and Mind. Дни Кларка в клубе были сочтены, и в мае его заменили выступления группы диджеев и Happy Hooligans.

«Вероятно, руководство считало, что они всё никак не приблизятся к своему Loft или Paradise Garage, и мне пришлось уйти», — рассказал он писателю Тиму Лоуренсу.

Но вечеринка Hooligans — Will Saturday Ever Be — тоже не имела успеха, и Кларка пригласили обратно, но только для того, чтобы играть завершающий сет до конца года. Кларка позже вспоминали с величайшей благодарностью и теплотой, ведь именно он предложил аудитории, ожидавшей исключительно репертуар Factory, более широкий музыкальный ассортимент. Он искренне любил джаз-фанк, но при этом был человеком старой закалки. Он принадлежал к поколению, фанатевшему от Лулу и темы из Thunderbirds, а до клуба уже доходил ветер перемен.

В июне того года играли Jesus and Mary Chain. Их выступление длилось всего тринадцать минут и сопровождалось градом из пивных стаканов. Публика реально норовила раз-снести сцену. Эндрю Перри, присутствовавший на концерте, поделился с писателем Дэвидом Кэваной: «Каждую секунду в воздухе проносились десятки стаканов. В Хасиенде был балкон, поэтому многие стаканы летели с высоты».

При этом Jesus and Mary Chain вернулись в ноябре того же года, вскоре после повторного открытия клуба, когда были починены акустические перегородки. Некоторые вещи в Хасиенде никогда не менялись: было по-прежнему холодно, крыша протекала, а звук не был идеален.

У меня есть записи сотен выступлений, которые я видел в Хасиенде. Я записывал их на первый появившийся кассетный стереомагнитофон. Роб купил нам по одному такому, чтобы мы записывали идеи, и мой оказался на редкость удобным. Именно его я использовал для всех концертов New Order (некоторые звучат потрясающе), просто прикреплял к сцене или к контрольной панели, и запись шла.

Когда в 1985 году Jesus and Mary Chain отыгрывали свой печально известный тур 17 Minutes of Feedback, я подумал: звучит интересно — и обнаружил, что в тот вечер моя смена обеспечивать безопасность на концерте.

Они просили организовать кордон из охранников перед сценой, и я уверяю вас: он им был реально нужен. Играли они дерьмово. Господи, это было правда ужасно. Лу Рид был намного лучше. Выступление длилось ровно семнадцать минут, каждая из которых была мучительной. Весь концерт звучал исключительно фидбэк, как и было заявлено. Это была чистая провокация. Разочаровало меня это выступление. Но уж если вы решились на подобное, то будьте готовы принять бой, а не ждите, что за вас вступится охранник, получающий десятку за вечер. Я свалил, когда они закончили, забрал охранников и предоставил группу публике.

Тур-менеджер сказал мне: «Я забираю группу. Выносите наше оборудование».

Я ответил: «Дружище, ты сам виноват. Выноси-ка сам свою грёбаную аппаратуру». Как они запаниковали! Манчестер, храни тебя Бог. Никогда не видел, чтобы аппаратуру грузили так быстро. Минута — и они слиняли в свой отель.

Ещё угарно, что на барабанах в тот вечер играл Бобби Гиллеспи, позже основавший Primal Scream. Сейчас я чертовски люблю Бобби и «Праймалов». Одна из немногих оставшихся по-настоящему рок-н-ролльных команд. Родственные души.

В июле в клубе проходила вечеринка Lesbian and Gay Miners’ Benefit, в которой, помимо прочих, участвовали Redskins и Пит Шелли. Организатором являлся Пол Коне, это было его первое мероприятие в Хасиенде. В прошлом году он выступал в клубе в качестве модели. Вечер прошёл хорошо. Так что в июне стартовало мероприятие Gay Monday, вновь организованное Консом. В программе была музыка и развлечения в баре Gay Traitor, а также выступление Divine, The Communards, Gina X и Билла Нельсона. Мероприятие положило начало плодотворному сотрудничеству с гей-сообществом.

В отличие от групп Factory, для которых Хасиенда была концертной площадкой, Пол Коне видел в ней театр. Он потрясающе оформил помещение, так что входившие посетители буквально ахали. Этот парень определённо знал, что делает. Его даже отправили в Нью-Йорк, чтобы украсть там идеи для Хасиенды, или «набраться вдохновения», как он сам говорил. Тони это очень нравилось.