Харшини - [23]
— Да, обыватели его ценят, — кисло признала Адрина.
Р'шейл рассмеялась.
— Ты решила сопротивляться до последнего?
— Это я сопротивляюсь? Не сваливай на меня ответственность за свою затею.
— Я же знаю, что он обожает тебя.
Адрина хмуро посмотрела Дамиану в спину. Он размахивал руками, приветствуя какого-то знакомого в толпе.
— Дамиан любит сам себя, Р'шейл, — взорвалась она. — И еще своего коня. Наверное, он огорчится, если что-нибудь случится с Альмодаваром, но на этом все и заканчивается. Он заинтересован в тебе, потому что ты дитя демона и дружба с тобой поможет ему взойти на трон. Я же ему нужна только из-за политики.
Р'шейл насмешливо вздернула бровь.
— Так вот, значит, чем вы так шумно занимались у тебя в шатре. Политическими переговорами?
Адрина насупилась, пытаясь подобрать достойный ответ, но не выдержала и улыбнулась.
— Хорошо, я признаю, что заходила в… переговорах… довольно далеко, но ведь больше развлекаться было нечем…
— Я уверена, что ты могла бы найти себе развлечение побезопаснее, если бы хотела, ваше высочество. По правде говоря, ты ни чем не лучше Дамиана. Мне хочется протянуть руку и сделать что-нибудь харшинское, чтобы вы оба пришли в чувство.
— Что же ты медлишь? — громко спросила она, в очередной раз удивившись, почему дитя демона не использует свою власть для того, чтобы подчинить их своей воле.
— Только между нами — я просто не знаю, как это сделать.
— Но ты же дитя демона! Разве это не делает тебя всемогущей?
— Всемогущей, может, и делает, но я не слишком много знаю о своем могуществе. Брэк говорит, что мне еще надо набраться опыта.
— Ты позволишь дать тебе совет, Р'шейл?
— Конечно, если ты считаешь, что он может мне пригодиться.
— Тогда послушай. Когда ты переворачиваешь чью-то жизнь вверх тормашками, убиваешь супруга, приказываешь выйти замуж за вражеского принца и рисковать жизнью, объявляя всему миру об этом скандальном браке, лучше не говори ему, что ты не знаешь сама, что делаешь. Знаешь, это слегка выбивает из колеи.
Р'шейл улыбнулась, но ничего не ответила. Они уже проехали ворота второго круга.
Через средний круг пробирались еще дольше. Толпа выросла настолько, что из дворца выслали отряд стражи, расчищающий Дамиану дорогу. Дворцовая стража поразила Адрину. В отличие от рейдеров, которыми командовал Дамиан на границе, стражники носили темно-красные кожаные нагрудники с большим тисненым соколом.
— Капитан! — позвала она, оборачиваясь через плечо к Альмодавару. — Почему на дворцовых стражах знак сокола? Разве у Дамиана не волк на эмблеме?
— Все так, ваше высочество. Сокол — это эмблема Эласапина. Это люди лорда Хоксворда.
Р'шейл громко рассмеялась, услышав его.
— Ушам своим не верю! Зигарнальд и вправду сделал, как я ему сказала!
— Ты сказала богу войны, что ему делать?
Р'шейл кивнула, крайне довольная собой.
— Я не была уверена, что он послушается. Я его попросила вернуть брата Дамиана, прежде чем твой отец попытается захватить Хитрию.
— Его брат? Великие боги, ты хочешь сказать, что он не один сын в семье?
— Это его сводный брат. Не беспокойся, Адрина. Даже если Дамиан умрет, я не стану заставлять тебя выходить за него замуж.
— Ловлю тебя на слове, — парировала Адрина.
Пока они пробирались к стене внутреннего круга, Адрина озиралась вокруг, пораженная богатством города и его обитателей. Даже бродяги, расположившиеся на улицах внешнего круга, казались вполне здоровыми, несмотря на лохмотья и демонстративную нищету. Здесь, в зажиточном районе, матери приподнимали детей к Дамиану для благословения, на балконах домов упитанные слуги обмахивали опахалами своих господ, вышедших посмотреть на проезжающих, а многочисленные молодые девицы, знатные дамы, обывательницы и девушки, похожие на курт'ес, выкрикивали дерзкие предложения, которые Дамиан встречал громким смехом. Одна женщина, стоящая на балконе элегантного дома из красного кирпича, обнажила груди и прокричала, обращаясь к Дамиану, такое, что Адрина даже покраснела. К ее досаде, Дамиан немедленно откликнулся, пообещав обязательно принять ее предложение в другой раз.
— У этого человека нет морали, — пробурчала она.
— И это говоришь ты, — с улыбкой отметила Р'шейл.
— Я бы ни за что ни стала устраивать такого спектакля.
— Еще бы. Ты ведь предпочитаешь вести переговоры.
Адрина была настолько раздражена, что даже не удостоила собеседницу ответом. Они уже проезжали через массивные, обитые железом ворота внутреннего города.
За спиной стих шум толпы, только копыта цокали по булыжной мостовой. Дорога привела их к большой площади, окруженной с трех сторон массивными зданиями. Слева и справа от нее стояли выдержанные в одном изящном стиле трехэтажные правительственные строения, а впереди площадь переходила в широкие ступени дворца, где стояли в несколько рядов люди, отмеченные серебряным ромбом — знаком Лиги чародеев.
Дамиан сдержал своего коня и окинул взором и ряды стоящих на ступенях, и выстроившихся на стенах воинов, среди которых были как отмеченные соколиной эмблемой Эласапина, так и украшенные волком Кракандара.
— Р'шейл.
Она подъехала к нему.
— Что-то не так?
— Точно не знаю. Ты готова показать себя в качестве дитя демона? Мне кажется, это может сейчас понадобиться.
…Сбылось древнее пророчество, которому лучше бы и вовсе не сбываться. Рождено на свет дитя демона — последний из великого, легендарного народа магов. Тот — или та? — кому предстоит навеки изменить судьбу мира и стать оплотом и защитой королевства Медалон. Королевства, долгие столетия процветавшего под властью ордена Сестер-священниц — но ныне переживающего одновременно и нашествие врагов, и восстание язычников-еретиков. Судьбу уже не остановить, ей просто надлежит свершиться! Но — как свершится предначертанное, если дитя демона томится в плену жрецов жестокого черного бога, а медалонские воины, ведущие бесконечные бои с кариенскими захватчиками, не в силах спасти ее? Если даже в сердце ордена Сестер-священниц расцвели безумие, зло и измена, а у врагов Медалона появилась новая могущественная предводительница?
…Сбылось древнее пророчество, которому лучше было бы и вовсе не сбываться. Рождено на свет дитя демона — последний из великого, легендарного народа магов. Тот (или та?) кому предстоит навеки изменить судьбу мира и стать оплотом и защитой королевства Медалон. Королевства, долгие столетия процветавшего под властью ордена Сестер-священниц — но ныне переживающего одновременно и нашествие врагов, и восстание язычников-еретиков. Судьбу же не остановить, ей просто надлежит свершиться!
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.