Харря Поттный и Чвакальное Чмошище - [27]

Горбби исчез! Харря посмотрел вниз. Эльфа-домового нигде не было.

Хотелось пить. Харря полез в рюкзак за фляжкой.

Место, где всегда лежала карта, пустовало. Не было и Нельзяблика. "Хорошо хоть, остались клубок да лубок, - подумал Поттный, - но как была права Предсказунья, предупреждая меня о предательстве Горбби!… А я его ещё и тащил на себе, дурак…"

- Ребята, просыпайтесь! Беда, - громко прошептал ограбленный волшебник.

XII

Пятидесятирублируйте!

Телеграмма обворованного курортника домой.

Если Вольтаморд в своё время боялся Дубльдура, то Большой Брат совсем не боялся Мастдая. А Мастдай не боялся Большого Брата. Единственное, чего боялся Глюкообильный, так это то, что за его магические поделки не будут платить.

Лесной аватарой Большого Брата было Амёбище, в телесную оболочку которого нынешний Лорд Тьмы попадал посредством Недреманного Ока, а воплощением Мастдая Глюкообильного - Железный Дровосек, в коего ректор Хоботаста вселялся, куря специальную траву.

- Ко мне он кинулся на грудь, - хвастался призраку Штирлица Мастдай, пока мисс Маннис Пеннис обрабатывала его стигматы и вправляла вывихи. - Но прежде я успел воткнуть и там два, нет, три с половиной раза провернуть своё оружье! О, милый мой Штирлиц, он завыл, рванулся из последних сил…

Бесплотный разведчик участливо цокал языком, изредка вставляя деликатные "доннерветтеры".

- А я уж думала, у вас приключились падучая, эпилепси-фактор и пляска святого Витаса одновременно, когда вы принялись кататься по кабинету, то и дело брякаясь о стены и потолок… - причитала не вполне подкованная в превратностях боевой волшбы Маннис Пеннис.

Она заботливо забинтовала ректора с ног до головы и наложила на него заклинание сна.

Большому Брату досталось сильнее. Он распластался посредине главной залы Цитадели Зла и ревел почти во все рты. Группа чертей-медикусов колдовала над Лордом Тьмы, пытаясь пришить ему оторванные руки и наложить шины на свёрнутый набок хвост. Хвост то и дело конвульсивно дёргался, ломая хребты зазевавшимся и орошая ядом интерьер. Яд обильно вытекал из погнутого жала.

- Он мне пасть порвал, - рычал Большой Брат. - Моргала выколол… Осторожней!…

Лорд Тьмы схватил в пригоршню пару рогатых врачей, пытавшихся зашить глубокий порез на его боку. Большой Брат сжимал руку, пока черти не свалялись в однородное месиво.

Остальных имперских лекарей это заставило проявить больше тщания.

- …а зато я ему по кумполу!… и по чайнику!… и сяк-сяк об косяк, за ноги да об пол!… на вазари, нет, на иппон!… резкий выпад!… туше!… и хук правой!… один… два… три… шесть… десять… технический нокаут!…

Присутствующие высшие чины сочувственно и подбадривающе охали-крякали, пока Большой Брат излагал ход исторического сражения. Дабы послушать рассказ Лорда, кабинет министров Империи Зла специально прервал седьмое чтение "Генерального Плана Овладения Харрей Поттным, Как Носителем Чистого Зла" в пяти томах с комментариями и дополнениями.

Совершенно ясно, что нормальных комплексных мер по изучению и решению проблемы Поттного бюрократы Империи так и не родили.

Лишь Хитрус Объегориум не явился к скорбному ложу Большого Брата, послав вместо себя голема-двойника. Сам же министр иностранных злодеяний уединился в своём кабинете и читал донесение агента:

"Дорогая моя Катерина Матвевна!

Пишет вам как есть солдат Красной Армии Фёдор Сухов. Я живу хорошо, просто замечательно. А здоровье у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал, чего же боле. Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Вот так, милый дедушка, Константин Макарыч! Приезжай, милый дедушка, Христом богом тебя молю, возьми меня отсюда. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня здесь все колотят и кушать страсть хочется.

Искренне ваш до гроба о. Фёдор".

Хитрус взял заговорённую дешифровальную лупу и поглядел сквозь неё на записку. Проступил смысл:

"Хитрусу Объегориуму от агента 00666 (псевдоним на время операции: Штурмфогель).

Нахожусь в непосредственном контакте с объектом. Моя форма далека от идеальной, смиренно прошу учесть это обстоятельство в случае ошибок при выполнении задания. До Обиталища очень близко, там перехват будет почти невозможен. Прошу подкрепления вплоть до личного прибытия.

Ничтожный раб Вашего Величества, Штурмфогель".

Министр постучал себя по зубам безымянным пальцем (верный признак глубокой задумчивости). Взяв магическое перо и чистый лист бумаги, Хитрус быстро набросал микрошрифтом короткое послание:

"Онегин!

Я тогда моложе и лучше, кажется, была. Моя судьба уж решена, неосторожно, быть может, поступила я. Но я другому отдана и буду век ему верна. Крошка моя, я по тебе скучаю. Я от тебя письма не получаю. Где ты, моя черноглазая, где? В Вологде?… Лети с приветом, вернись с ответом!

Татьяна".

Опытный 00666 обязательно поймёт, что зашифровал его шеф:

"Штурмфогель!

Я не могу прислать подмогу, я и так превысил полномочия. Большой Брат, верными слугами которого мы являемся, может остаться недоволен. Не пиши больше. Возвращайся. И… Не в секретную службу, а в секретную дружбу: Вернись не с пустыми руками.

Хитрус".