Харон: Другой берег Стикса - [14]

— Харон, да что с тобой делать, а?

Я с трудом приподнял ресницы, тяжесть наваливалась мне на глаза, слова давались с трудом:

— Сам не понимаю… что со мной… Сдохну наверно... Свету белого… не вижу… пелена… плыву…

Припадок со мной случился на следующее утро, после того, как мы покинули квартиру с двумя свежими трупами. Прихрамывая и выходя из хаты, я ещё тогда обронил:

— Номер то у квартиры нехороший. Пятьдесят!

Соловей ухмыльнулся:

— Ну, я не Воланд! Ты вроде тоже. Погнали, пока черти не налетели.

До ночи мы успели выехать из города. Спустя километров восемьдесят, Соловей закрутил головой:

— Тут где-то отворот влево будет, там деревенька уже давно зачищенная стоит. Никого нет, по любому. Заночевать не мешало бы, да денёк отлежаться, чтоб с ногой твоей полегче стало. Жрать побольше, да живца хлебать, тогда регеник быстрей пройдет.

— Верно, отлежаться не против. Только за! Причём обеими лапами голосую, особенно насчёт пожрать, а вот тут я готов и слона проглотить!

И тут же замолк, поняв, что наступил на больную мозоль обоим. Оставшиеся километры мы проехали молча.

Домик в деревне, к которому подкатил Соловей, оказался на удивление укреплённым. Я с любопытством глядел на избу. Соловей пояснил мне:

– Здесь у нас запасной форпост. Мало ли что, так, на всякий случай держим. Вот сейчас и нам пригодится.

Загнав пикап во двор под навес, мы подошли к крыльцу. Поколдовав в районе крыльца, Соловей вынул здоровенный ключ.

– Ого! – уважительно протянул я. – Сезам просто так не открывается.

— Банальный отзыв "Сезам, откройся!" не работает! — съязвил Соловей, открывая дверь. — Заходи, Харон-мужик.

Мы организовали нехитрый приём пищи, просто открыли полтора десятка банок консерв и разжарили всё это дело на сковороде. Гречка с тушняком зашла на ура, только отсутствие хлеба немного тяготило. Закончили трапезу крепким чаем, заточив под него по два магазинных рулета на рыло. Довольный Соловей похлопал себя по пузу:

– Ну, поели, теперь можно и поспать.

Я поддержал его идею, только уточнил:

– Дежурить как будем, по полночи или через два часа меняться будем. — и поймав осоловевший взгляд Соловья, усмехнулся, — понятно, по полночи значит, я первый заступаю.

— Вери гут! Я рожу ополоснуть и дрыхнуть. Пожрать если ещё захочешь, в углу вон, ящик с чистым тушняком. Бери не стесняйся. Рану то посмотреть не забудь, я тебе ногу обработал, пока ты в отключке был. Свезло тебе, пуля только икру прошила, хорошо кость не задела. Давай, если что толкай.

И, даже не приняв водные процедуры, Соловей завалился на кровать. Я посмотрел на него, умотался парень за сегодня. И муров перехлопал, и меня вытащил из ихнего плена, и довез сюда, и…

Шальная мысль прострелила голову, а ведь снайпера с нами не было, когда меня вывозили из стаба. Я с подозрением поглядел на мирно посапывающего Соловья и неожиданно вспомнил.

Слон надрючивал своих подчиненных:

-- Значицца так! Леший, Заика, Ворон, Якут и Гром. Вы со мной, готовьте тачки пока.

Названные рейдеры оперативно покинули дом. Слон повернулся к Соловью:

– Ща мы с тобой Харона пакуем аккуратно в чехол. Затем за старшего останешься! Так, ты в оба за Горынычем присматривай, как бы хвост на нас не повесил, мало ли. Короче, на тебе глаза и уши. Если что, мы на сектор Д-2 выдвигаемся.

– Понял командир, оформлю и закоцаю в лучшем виде. И Харона, и Горыныча.

Я погрозил ему кулаком:

– Я те оформлю, вертухай нашёлся.

Так, значит, Соловей прослушивал Горыныча, а затем сел ему на хвост, когда тот дернул из стаба. Отлично, надо будет поблагодарить снайпера. А знахарь сучара, сдал меня. Вот вопрос только возник, как Таракан снюхался с ним, или тут все друг друга, шапочно, но знают. Не люблю такие загадки, надо будет у Соловья потом расспросить.

Свою часть ночи я отстоял спокойно. Обработал ногу, почистил автомат с пистолетом (спасибо "слонятам", подучили, что оружие нужно в чистоте держать, не ровен час подведет на ровном месте), сожрал тройку банок тушняка, потихоньку потягивал живец, и по сторонам поглядывал да послушивал. Регенерация организма меня порадовала, рана на ноге подзатянулась неплохо, но нагрузку давать сейчас на неё чревато было бы. Ну, ничего, прав был снайпер, дать на восстановление пару дней, и она в относительном порядке будет. Как новенькая! Я ухмыльнулся, вспоминая, как мне ещё Гриня рассказывал, что здесь, в Улье раны заживают как на собаке. Не поверил ему тогда вначале, а теперь вон наглядно всё это наблюдаю. Я покачал головой, кто-то прикололся тогда, что если даже лотерейщик яйца откусит с хреном под самый корень, то и они заново вырастут.

Тихий скрип двери выпустил меня из плена воспоминаний. Я, даже не оглядываясь, спросил:

– Ну чё Соло, наплющил харю то?

Протяжный зевок стал для меня исчерпывающим ответом. Снайпер плюхнулся рядом со мной на скамейку:

– Да я бы с удовольствием минут по триста на каждый глаз накинул бы ещё! Верняк! Давай двигай, теперь твоя очередь подушку мять.

Я устало протёр глаза:

– Ага, пойду я. А то подтрясывает меня малёха, похоже, подзамерз чуток.

– Ну, извини братан, грелки в полный рост тут нету. Сам разогревайся! – и хлопнув меня по плечу, снайпер молниеносно, как будто и не спал вовсе, растворился в темноте двора.