Harlow Hemmings - [122]

Он вздохнул.

- Нужно, чтобы завтра ты притворилась Ханной.

========== Глава 30. ==========

- Могу я пригласить вас на танец? – от вкрадчивого голоса Зейна Малика по моей спине побежали мурашки.

Мы находились в гигантской бальной зале, полной незнакомых мне людей, потягивающих шампанское. Свисающие с потолка хрустальные люстры… Занавешенные бордовыми портьерами окна, украшенные дорогими картинами стены… Официанты в ливреях, шныряющие повсюду с легкими закусками и напитками, и, наконец, струнный квартет, играющий на заднем фоне. Все было идеально, так что гости наслаждались вечеринкой - и мужчины, облачившиеся в смокинги, и дамы, щеголявшие в красивых вечерних платьях всевозможных расцветок.

Я оглянулась, но только для того, чтобы, встретившись взглядом с зелеными глазами Зейна, с фальшивой улыбкой вложить свою холодную руку в его ожидающую ладонь. Уже в следующее мгновение он притянул меня к себе, слишком близко на мой взгляд. Я смотрела на него из-под ресниц и при других обстоятельствах нашла бы привлекательным в этом смокинге с белоснежной рубашкой, но не сейчас, когда я могла думать лишь о неправильности всей этой ситуации. Конечно, Гарри объяснил мотивы своего решения, и я согласилась с его планом, хотя в душе сомневалась, что смогу обмануть того, кто должен был знать Ханну как облупленную, боясь, что Зейн все же заметит разницу. В конце концов, ведь и Гарри начал мучиться подозрениями после первой же нашей встречи…

- Ты такая красивая сегодня, - улыбнулся Зейн, пробежав глазами по моему телу. – Милое ожерелье, - его комплименты застали меня врасплох.

Я знала, что хорошо выгляжу - ярко-красное платье и ниспадающие каскадом с левого плеча волосы акцентировали внимание на кулоне, что дал мне Стайлс. Впечатления не портили ни тяжелый макияж, который был определенно не в моем стиле, ни платье, казавшееся мне слишком открытым и настолько оголявшее плечи и грудь, что последняя то и дело норовила «поздороваться» со всеми. Даже согнуться я боялась из-за постоянного чувства, что платье вот-вот сползет. А туфли! Да мои ноги начали ныть только от вида этих пятидюймовых каблучищ…

- Спасибо, - выговорила я тихим голосом. Малик посмотрел мне прямо в глаза, от чего возникло неприятное ощущение, что я себя каким-то образом выдала.

С трудом, но я выдержала его испытывающий взгляд, лишь кровь отхлынула от моего лица. Мужчина притянул меня еще ближе, и мы стали двигаться под музыку.

- Ты такая тихая, - заявил он спустя несколько неловких минут. Я не сводила глаз с его груди и не могла отогнать назойливую мысль о том, что на эту ярко белую рубашку наверняка вылили галлон отбеливателя. Чудесным образом все разумное вместе с разработанным планом исчезло из моей головы. Целый день я пыталась найти нужные слова, сочиняя едкие фразочки и колкие замечания, чтобы быть готовой к такому моменту, а сейчас была не в состоянии связать и пары слов…

- Ты такая неприступная и холодная, - продолжил Зейн, игнорируя мое странное поведение.

- Гарри находится где-то в толпе и может за нами наблюдать, - пробормотала я больше для себя, пытаясь хоть как-то успокоить нервы.

План был предельно прост. Гарри и Найл убедили меня, что я буду в полной безопасности, да и, по крайней мере, один из них будет за мной наблюдать неподалеку. Моей единственной задачей было пережить эту ночь и, если возможно, выведать у Малика некоторую информацию. Это было подозрительно просто, так что меня одолевали сомнения.

- Пусть он смотрит, - небрежно сказал Зейн, сжимая мою талию. – По крайней мере, поймет, наконец, кому ты принадлежишь.

Я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с говорившим, и робко улыбнулась. Малик просиял, восприняв увиденное как подтверждение моих чувств к нему. Похоже, он действительно был влюблен в Ханну. Мы и дальше продолжили двигаться под музыку, но я позволила своим мыслям вернуться к тому моменту, начиная с которого все пошло не так.

Я видела себя, сидящей на кровати в спальне Гарри, слушающей его доводы и согласившейся помочь ему разрешить эту ситуацию. Ощутив на себе вопрошающий взгляд, я каким-то образом умудрилась изобразить на лице улыбку. Поцеловав Гарри перед сном, я легла на мягкую подушку. Его руки обвили мою талию, и я почувствовала позади себя теплое тело Стайлса. Долгие минуты я ждала, пока мой мужчина заснет, слушая, как его дыхание становится ровнее и медленнее…

Единственное, что запомнилось из той ночи – оцепенение, сковавшее все мое тело; сон меня избегал, и я замерзла в объятиях Гарри.

Утро было не лучше. Пока мы ехали в Рейдсвилл, Стайлс объяснял мне детали плана, а я внимательно слушала. Он уверял, что волноваться не о чем. Ощущая его взгляды на себе, я пыталась показать, что со мной все в порядке, но мужчина настолько хорошо читал мои эмоции, что сразу догадался - со мной что-то не так. Он попросил меня поделиться своими мыслями, но ни слова выдавить не удалось: я просто не могла объяснить, что со мной происходит. Думаю, мне было слишком больно смотреть правде в глаза – моя важность для всех объяснялась одинаковым с Ханной генетическим кодом. Я знала, что Гарри в этом не виноват. Но, даже полагая, что у него действительно не осталось другого выхода, я поняла, что не смогу избавиться от чувства предательства. Хотела бы я чувствовать что-нибудь другое: гнев или ненависть по отношению к миру, отвращение к себе, любовь к Гарри… Но мои эмоции решили поиграть в прятки, а я была вовсе не в том настроении, чтобы отправляться на их поиски.