Харизостан - [41]

Али сидел без работы, с его криминальным прошлым и отвратительным характером никто не хотел иметь дело. Он впал в отчаяние, Али ненавидел всех: и сербов, и албанцев, и американцев, которые так подло оставили его в нищете. Он пробовал грабить, но его быстро вычислили его же вчерашние соратники и, пригрозив тюрьмой, жестоко избили. Теперь это письмо. «Неужели мне? Наконец-то я стал нужен?» Ведь в годы войны им гордились. А сейчас?

Его приглашали в Анталию. Он тут же дал свое согласие, написав, правда, что денег на поездку у него нет. На другой день курьер привез билеты до Стамбула, а оттуда в Анталию. Али не думая собрал вещи и улетел в Турцию. Его встретили в Анталии двое мужчин среднего возраста, без слов поздоровались, сели в машину и отправились на восток в Килис, они не доехали несколько километров до города и свернули в сторону, проехав несколько километров, остановились и проводили Али в полевой лагерь.

– Али Халити? – спросил его бородатый мужчина, который вышел ему навстречу.

Да, – несколько смутился гость.

– Проходи, брат! Не узнал меня? Мы с тобой, помнишь, в Приштине сколько сербов перерезали, замечательное было время! – с радостью в голосе продолжил хозяин. Перед Али стоял его полевой командир Салим Гаита. Они тепло обнялись. – У нас, брат, теперь будет много работы.

Капитан по всей Европе искал отверженных, он отбирал самых отчаянных, готовых продать свою душу шайтану. Ему не нужно было много этих людей, но они должны были быть самыми бездушными и жестокими. «Это плохо, – понимал про себя капитан, – но где же бывают хорошими палачи, ради добра нужен и карающий меч».

Телевизионщики прибыли в затерянные пески под Мосулом. На земле сидели на коленях несколько европейцев, арестованных солдатами Харизостана, они работали на предприятиях Мосула и не понимали, что от них хотят. Все они были одеты в оранжевые робы, которые обычно надевают смертникам в американских тюрьмах. Эту идею дал сам Абу Бакр.

Он несколько лет провел в американской тюрьме в Ираке. Они его часто пытали, хотели получить признания. Но тогда он был просто богословом, который не хотел воевать и брать оружие в руки. Скромный, тихий и застенчивый, он боялся публичности и все время читал, учился и молился. «За что его арестовали? – молодой человек не мог понять. – Что плохого он сделал этим американцам?» Но тюремщики били, пытали и морили голодом несчастного муллу. В тюрьме он познакомился с многими лидерами сопротивления, и очень быстро они начали обучать его науке сопротивления оккупационным властям. Абу Бакр помнил эти ужасные дни, когда страшно было засыпать, в любой момент могли зайти в камеру и избить просто так, ради удовольствия. Сейчас он хотел ответить всем этим американцам, японцам, европейцам той же монетой. Но более твердо.

Люди в оранжевых робах сидели на песке, на руках и ногах были кандалы. Позади них стояли палачи в черном. Они смотрели на камеру, в руках держали ножи. Камера брала большим кадром лица осужденных. В них не было страха, не было тоски, не было ничего. Только полное безразличие к жизни. Они не боролись за жизнь, они уже давно с ней простились, с тех пор как попали в плен. Палачи обращаются ко всему миру. Рисуясь перед камерой, они явно воображают себя великими актерами. И медленно начинают перерезать горла несчастным людям. Нет стонов, нет мольбы – только покорность и желание одного – чтобы все быстрее кончилось. Телевизионщики сели в свою машину и помчались быстрее монтировать свой репортаж и отправить горячий материал во все ведущие телекомпании мира. Через несколько часов весь мир вздрогнет от жестокости Харизостана.

Али и Салим пробыли неделю в лагере, затем беспрепятственно пересекли сирийскую границу и отправились вглубь страны. Они долго ехали по прямой дороге вдоль бескрайних песков, пока не въехали в маленький городок Телл-Лилан. Здесь они вышли и поселились в небольшом домике на окраине города. Вечером к ним приехал представитель капитана Бадвари и объяснил, в чем будет заключаться их задача. На следующий день албанцы отправились в Мосул, где их ждала работа. В городе их проводили в тюрьму и объяснили, как нужно подготовить пленных к казни.

Капитан знал хорошо психологию, и он искренне не любил группу отверженных, но свою работу они выполняли с любовью и полной выкладкой. Али и Салим почувствовали вкус прошлых своих «развлечений», бить беззащитных людей для них было огромным удовольствием. Человек сидит и смотрит на своего палача. Он не понимает, что от него хотят. Они иностранцы, приехали работать в Мосул, ремонтировать нефтеперегонное оборудование. Они честно трудились, создавая богатство Ирака. Они приехали сюда не сами, их попросили местные власти, они честно работали. А сейчас враги? Али хватает пленного за волосы и со всей злостью поднимает человека. Смотрит злыми глазами на него, потом со всей силы бьет огромной ладонью в лицо. Человек теряет сознание, тело обмякает. Палач держит его за волосы, не давая упасть под собственной тяжестью. Тело оседает, Али со всей силы поднимает за волосы арестованного и опять бьет ладонью, и так раз десять. Потом сажает на стул, подходит сзади, человек еще не пришел в себя, но палач надевает целлофановый пакет на его голову. Несчастный задыхается, открывает рот, он ничего не понимает, ему не хватает воздуха, пакет влез в рот и перекрыл дыхание. Он пытается вырваться, но крепкие, грубые руки сжимают пакет со всей силой, человек страшно мучается, от нехватки кислорода потекла кровь носом, глаза ищут пути к спасению, открываясь все шире и шире, страшный ужас поселился в них, они умоляют пощадить, кричать и говорить человек уже не может. Вот от кислородной недостаточности он медленно уплывает в какой-то другой мир, не желая больше сопротивляться. Пакет резко срывается с головы. Страшная боль разрывает все легкие от отчаянного хватания воздуха, который понесся холодным диким потоком в легкие. От таких перепадов давления в легких кровь бьет в голову, вызывая большие мучения. Опять идут удары ладонями, больше похожими на медвежьи лапы. Снова человек чуть не теряет сознание, и в этот момент опять пакет оказывается на голове своей жертвы.