Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - [115]

б) Характерно-невротическая реакция: неверность либо порождает у партнера мазохистские страдания, либо броневая защита препятствует пониманию происходящих событий. Существует сильнейший страх расставания; зачастую бегство в невротическое заболевание, в пьянство, в истерические припадки, а также безропотное смирение.

в) Реакция больного эмоциональной чумой: как правило, партнеру изменяют не из любви к другому человеку, а от скуки или из мести. Обманутый партнер пытается удержать неверного партнера дома, измотать его истерическими припадками, одолеть его, устраивая самые дикие сцены, или же нанимает детектива, чтобы следить за ним. Нередко происходит уход в пьянство, чтобы было проще добиться ожесточения партнера. Мотивом является не любовь к партнеру, а жажда господства и обладания.

Трагедии ревности занимают широкий сектор среди проявлений эмоциональной чумы. В настоящее время не существует ни медицинских, ни социальных, ни юридических подходов и мероприятий, которые учитывали бы эту огромную область жизни, полную безнадежности и отчаяния.

Перейдем теперь к особенно впечатляющему и типичному способу реагирования больного эмоциональной чумой, который мы назовем «специфическая чумная реакция».

Специфическая чумная реакция предпочитает пользоваться сексуальной, т. е. моральной, дискредитацией. Она функционирует подобно механизму проекции при мании преследования, когда извращенный импульс, пробивший броневую защиту, переносится на людей или предметы внешнего мира. То, что в действительности является внутренним импульсом, превратно истолковывается как внешняя угроза. То же самое касается ощущений, которые происходят от вегетативных потоков плазмы: то, что для здорового человека является частью радостного жизнеощущения, для больного шизофренией под влиянием противодействующего панциря характера становится тайным орудием, которое якобы используют злые враги, чтобы уничтожить его тело электрическим током. Эти бредовые проективные механизмы хорошо известны. Психиатрия здесь допустила ошибку, ограничив такие механизмы проекции душевнобольными людьми. Она упустила из виду, что точно такой механизм в форме специфических чумных реакций свирепствует в социальной жизни внешне нормальных людей. Об этом мы теперь и поговорим.

Биопсихический механизм здесь таков: навязчивый морализм в воспитании и в жизни порождает сексуальную похотливость, которая не имеет ничего общего с естественной потребностью в любви и представляет собой вторичное влечение, например, садизм или мазохизм. Поскольку вегетативная живость в естественном переживании удовольствия угасла, в качестве вторичной потребности без каких-либо ограничений проявляются похоть и страсть к сексуальным сплетням. Теперь подобно тому, как душевнобольной проецирует свой вегетативный поток и свои извращенные импульсы на других людей и воспринимает их как исходящую от этих людей угрозу, больной эмоциональной чумой проецирует на других свою собственную похотливость и извращенность. Но, в отличие от душевнобольного, он не переживает собственные побуждения, спроецированные на других людей, мазохистским образом как угрозу, а пользуется сплетнями в садистских целях, чтобы, защищаясь, приписать другим то, чего он не может воспринять у себя. Это касается как естественной генитальности, так и вторичного, извращенного побуждения. Образ жизни генитально здорового человека напоминает больному эмоциональной чумой о его генитальной слабости и этим подвергает угрозе его невротическое равновесие. Поэтому он вынужден очернять естественную генитальность других людей по принципу кислого винограда. Далее, поскольку свою собственную извращенную похотливость не удается полностью скрыть за видимостью этического морализма, он приписывает ее жертве своего злоязычия. В каждом подобном случае чумной реакции можно убедиться, что здоровому человеку приписываются именно те качества, с которыми больной эмоциональной чумой безуспешно борется у себя или которые он проявляет, испытывая угрызения совести.

Механизм специфической чумной реакции легко переносится с сексуальной области на несексуальную. Для него характерно, что другому человеку больной эмоциональной чумой приписывает то, что было сделано, хотелось сделать или предполагалось сделать им самим. Теперь мне хотелось бы проиллюстрировать специфическую чумную реакцию несколькими типичными примерами из жизни.

Существует тип молодых людей с потугами на остроумие, которых в серьезных кругах в Европе было принято называть «писаками от культуры». Они умны, но их интеллект служит, так сказать, искусству ради себя. Практически ничуть не поняв или не пережив глубочайших проблем, которые волновали Гете или Ницше, они любят по очереди цитировать классиков. Вместе с тем их отличает цинизм. Они считают себя современными, свободомыслящими, не обремененными никакими условностями людьми. Так как они неспособны к серьезным переживаниям, их половая любовь представляет собой своего рода детскую игру. На летних каникулах они все вместе, мужчины и женщины. По ночам устраиваются веселые забавы, т. е. «детские игры». Утром за завтраком в шутливой и весьма интеллигентной манере рассказывают о «детских играх». Например, двусмысленными намеками «грешницу» вгоняют в краску. Все это относится к современному «свободомыслящему» и «свободному от условностей» образу жизни. «Веселый» человек обладает и чувством «юмора». Так, он намекает, сколько раз за ночь играли в игру, и дает понять – всегда в весьма «остроумных» выражениях – что было «очень мило», что