Характерник - [93]

Пока дьяк зачитывал царю нашу грамоту, внимательно следил за монархом и его ближним окружением. Рядом с восседающим на троне молодым правителем расположились его советники, знакомые мне Языков и Иванов, о чем-то говорящие на ухо своему сюзерену на его обращения. По сторонам стояли еще несколько бояр, среди них и Ромодановский, на мой взгляд он едва заметно кивнул головой, мол, все в порядке, не страшись. Мое внимание привлекли ясные и умные глаза на бледном, измученном болезнью лице самодержца, нескрываемый интерес к разбираемому делу. Насколько мне известно, юный царь, в 16 лет занявший престол, отличался редкой тягой к познанию, хорошим образованием, несмотря на свою физическую немощь пытался внести преобразования и реформы в государственном устройстве, устранении местничества, судебном производстве, налогообложении, в армии ввел "полки иноземного строя". Многие его начинания продолжил Петр I, немало бывших советников Федора плодотворно трудились с великим реформатором.

Приходит мысль вмешаться в ход истории с нынешним государем, после его смерти через два года пошла смута с престолонаследием, мятежами, стрелецким бунтом, хованщиной, а потом семилетнее правление сестры, Софьи Алексеевны, регента при малолетних царях Иване и Петре. Умная и честолюбивая Софья принесла стране какое-то успокоение, порядок, но и немало потерь и поражений, отказалась добровольно передать власть подросшим братьям, из-за этого поднялись новые волнения и бунты. Такое будущее русского государства, следовательно и моей Сечи, совсем не привлекает меня, решаюсь идти на крутой поворот нынешней истории. Слабым полем внушаю Федору приязненное и доверительное отношение к нам и нашему делу, к которому он уже склонялся, но все же посчитал не лишним, еще интерес к себе, желание пообщаться со мной наедине, без посторонних.

После кратких переговоров со своими советниками царь обратился ко мне с несколькими вопросами по нашей будущей службе, обязанностям и правам казацкого воинства, его жалованию, я передал монарху свои расчеты и выкладки с пояснениями и доводами. Сразу решения по нашему делу самодержец не вынес, назначил мне прием на следующей неделе, ему нужно время для обдумывания важного и полезного Русскому государству союза с Запорожской Сечью и всем днепровским казачеством. Результат приема у царя ободрил наше посольство, мы с благодарностью за внимание к воинскому братству удалились из кремлевских покоев, осталось дожидаться высочайшего указа. Неделю до следующего приема не стал терять на пустое ожидание, направил своих помощников по приказам решать текущие заботы, сам встречался с нужными людьми из царского окружения, в Посольском приказе, пока за мной не приехал гонец от самого царя, а не дворцового приказа.

Встретил государь меня в Престольной палате, своем рабочем кабинете в Теремном дворце. Здесь царь принимал самых ближних бояр, теперь такую честь оказал мне, удивительную для всех окружающих. Палата богато украшенная, самая красивая из виденных мною в Кремле, в "красном углу" стоит обитое бархатом царское кресле. Когда придворный боярин позвал меня к царю и оставил нас наедине, хозяин кабинета указал мне на лавку рядом, у боковой стены, не стал держать на ногах. После пошла долгая речь о делах в Запорожье, лево- и правобережном гетманствах, взаимных отношениях между казачьими сообществами, конфликтах и Руине между ними. Молодой царь показал на удивление глубокие знания в состоянии дел и раскладе сил в Приднепровье, проведенных воинских компаниях последних лет, даже о моих рейдах в тылу осман, нововведениях в боевом применении. Воинское искусство немало занимало его, он выспрашивал детально о нашем построении, тактике линейной пехоты, редутах, казаках-драгунах, а после поручил мне составить пространный труд по нашему опыту в науку всей армии.

По существу предложения о службе казачества царь согласился с нашими предложениями, но заметил, что казна государства скудна, трудно собираются налоги и пошлины, да и те в немалой мере не доходят из-за казнокрадства в приказах и управах. Тем же стрельцам зачастую задерживают выплату жалования, заменяют другим содержанием - продовольствием, изделиями, нередко им ненужными. Я в ответ на жалобу Федора пообещал подумать, чем помочь, поделился опытом в своих хозяйственных реформах, связанных с получением больших доходов. Мой рассказ заинтересовал монарха в большей степени, чем воинские новшества, о подобном он сам много размышлял, пытаясь выйти из вечной нужды. Мы долго разбирали возможные для всей страны направления реформирования, ожидаемые трудности, первые наметки в долгом и кропотливом пути по их реализации.

После, когда мы обсудили все вопросы и пришли к общему согласию, у меня с царем во многом сложились сходные интересы и мнения, видения сложившейся ситуации, путей решения, перешел к личному делу самого государя, его болезни. Насколько я понял из предварительного обследования, выполненного мной на энергетическом уровне и внутренним видением еще на первом приеме, у царя нарушена иммунная система, разлад в обмене веществ, авитаминоз. В моих силах поправить такие дефекты, мне уже приходилось лечить подобных пациентов, аккуратно воздействуя на гормональные центры в мозжечке головного мозга. На мое заявление, что я лекарь-характерник и могу помочь ему справиться с недугом, Федор застыл, не веря своим ушам. Через некоторое время он с тайной надеждой переспросил: