Характерник - [46]

Наши потери немалые, большей частью пришлись на рукопашные схватки в крепости. В полевом сражении их количество было умеренным, меньше пятисот убитыми и ранеными, с самого начала боя я с другими лекарями находился в походном лазарете, лечил пострадавших. Как только бои перешли в крепость, мы тоже перебазировались туда, и тут пошел вал раненых, не успевали их принимать и обрабатывать, они едва ли не вповалку лежали под нашими ногами. Выбились из сил, но смогли спасти около семисот раненых, всего же погибли свыше двух тысяч наших воинов. Позже, когда выдалось свободное время, обдумываю происшедшее, понимаю, что в тесных условиях боя без жертв не обойтись, но должно быть лучшее решение, не столь кровопролитное. После долгих раздумий пришла мысль, которую я разобрал со всех сторон, почел верной, затем не медля обратился к атаману.

Я высказал ему предложение свести к минимуму прямые рукопашные схватки, обучить казаков правильно вести уличные бои, не бросаться бездумно на противника и не подставляться под стрелы, а применить наше главное преимущество - стрелковый огонь, выбить врага на дистанции, лишь затем идти на сближение, добивать саблями и пиками. И действовать надо группами, не разрозненно, постоянный плотный огонь даст большую пользу, чем несогласованная стрельба, да и распределить между собой обязанности, кто стреляет, а кто будет саблей махать. Первая реакция кошевого ожидаемая, видна по скептическому выражению на его лице - мол, яйца курицу учат, сам в штурме не участвовал, а туда же, поучает бывалых казаков, не раз бравших крепости. Но мгновением позже сработало здравомыслие, присущее атаману, не стал торопиться с отповедью, задумался и минуту спустя признал:

- Какой-то прок есть в твоих словах, Иван. Сделаем так, я обдумаю твой совет со старшинами, другими казаками. Если понадобишься, вызову тебя, объяснишь людям воочию, как ты мыслишь сечу в крепости. Хорошо обдумай, дабы не краснеть перед товариществом, пустословие не в чести у казаков.

Атаман не стал откладывать разговор со старшими казаками в долгий ящик, наверное, такие потери уже в первой битве с противником его самого беспокоили в немалой степени, уже на следующий день призвал меня на совет в свой шатер. Там сидела вся старшина - есаулы, куренные атаманы, другие командиры и уважаемые казаки, больше десятка человек, занявшие весь шатер. Атаман представил меня, затем вкратце высказал суть моего предложения, тут же, по-видимому, желая придать весомость моим словам, рассказал, что я уже не раз подавал дельные советы, с теми же драгунами, линейным строем и редутами, а потом велел мне объяснить людям подробно, со всеми тонкостями свое видение боя при захвате крепости.

Стараюсь сохранять спокойствие и унять волнение, все же сейчас решается не просто какой-то технический или тактический вопрос, а мой авторитет и признание среди верхушки казачьего воинства, без него в будущем мне не обойтись, если не хочу оказаться на задворках нынешней жизни. Говорю неторопливо, выговаривая каждое слово, без излишних движений и жестикуляции, я вчера весь вечер продумывал и репетировал свою речь, сделал наброски схем и позиций на листах покрупнее, сейчас по ходу доклада передавал их атаману, а он, с интересом просмотрев их, я ему еще не показывал, передавал рядом сидящему есаулу, командующему одного из полков, тот в свою очередь следующему.

Все слушали меня молча, внимательно, не перебивали вопросами, когда же закончил свой рассказ, посыпались вопросы о составе штурмовых групп, правилах их отбора и формирования, распределении обязанностей, управлении и взаимодействии групп, действиях в ограниченных условиях - в казармах, башнях, домах, на улице и во дворах. Объяснял по-возможности обстоятельно, обосновывая своими доводами, если в чем-то затруднялся с ответом, признавался, не лукавя, оговаривая, что здесь еще надо хорошо продумать, советы присутствующих уважаемых казаком приму с признательностью. Такое мое поведение с долей лести пришлось по нраву казакам, приняли тепло, с улыбкой, хлопец молодой, признает свою неопытность, но рассуждает здраво. Примерно в таком тоне завершил совет атаман, а потом спросил, принимает ли уважаемое товарищество предложение юного собрата, на что получил дружное согласие, никто не возразил.

В этот же день командиры полков и куреней принялись отрабатывать принятую тактику штурма крепости в реальных условиях захваченного Очакова, распределили своих подчиненных по группам, объяснили и учили их правильно действовать, ломая привычные казакам наклонности к лихой рубке и навалу на противника. После первого дня, что-то стало получаться, пусть и со сбоями и накладками, на второй день уже лучше, и так еще два дня, пока командиры и атаман не посчитали подготовку приемлемой. Только после такого курса новой науки войско отправилось далее на соединение с первой группировкой, в район верховья Ингула. Захваченные в крепости трофеи, не совсем обильные после предыдущего ее завоевания, но все же немалые, отправили обозом в Сечь, присовокупив к ним и взятые на поле брани.