Хаосовершенство - [8]

«Все страньше и страньше…» – как говорила Алиса.

– Я могу устроить очень много вещей, – усмехнулся Кирилл. – И спасение твоих парней, поверь, далеко не самая сложная из них. Не будь у меня серьезных связей, нашего проекта попросту не существовало бы.

– Но почему вы не с ними?

Кирилл не просто вписан в существующий порядок, он входит в число управляющих им людей. В чем смысл его попыток разрушить систему? В чем тайна?

Промолчать Грязнов не мог, но отвечать так, как хотелось бы Рустаму, не стал.

– Потому что наверху оказываются люди двух типов: игроки и члены команды. Я игрок, Рус, у меня есть принципы, которые я считаю нужным защищать. – Грязнов помолчал. – Я не публичный человек, Рус, но я к этому никогда и не стремился, слава меня не прельщает. Все остальное у меня есть: и власть, и богатство. И я употребляю их для того, чтобы чувствовать себя удовлетворенным. Я считаю, что должен это сделать, и я это делаю. Такой ответ тебя устроит?

– Более чем.

Рус знал, что такое принципы. Именно они в свое время заставили его уйти из «Науком», хотя талант давно бы уже сделал его миллионером.

Прикоснуться к тайне не получилось, но Кирилл в очередной раз сумел отыскать нужные слова.

– Это все, о чем ты хотел поговорить?

– Вы же знаете, что нет.

– Знаю, – улыбнулся Грязнов.

И вопросительно поднял брови. Лакри едва заметно покраснел.

– Я хотел поговорить о Матильде. О нас с Матильдой.

Отца у девушки не было, а потому по серьезным вопросам следовало обращаться к неофициальному опекуну.

– Долго же ты собирался, – наигранным тоном недовольного папаши протянул Кирилл. – Вы уже больше года живете вместе.

Шутит или нет? Непонятно. С одной стороны, племянница Мамаши Даши не доводилась Грязнову родственницей, да и времена сейчас другие, более свободные. С другой – Кирилл не раз подчеркивал, что традиции для него важны.

– Я… я прошу у вас руки Матильды, – промямлил инженер. И неуклюже закончил: – Вот.

– А что невеста? – деловым тоном поинтересовался антиквар.

– Надеюсь, согласна.

– В таком случае, сынок, у тебя есть мое благословение.

– Честно говоря, я потрясен прозорливостью «Науком», – криво усмехнулся Чайка. – Построить Энергоблок над самой глубокой в мире скважиной… Разве это не опасно?

– Там прочная порода, – объяснил Ганза. – А шахта уже не самая глубокая в мире – глубочайшая. Двадцать тысяч триста четырнадцать метров. «Науком» купил полигон, когда дырка едва дотягивала до двенадцати, и возобновил бурение, используя самые современные технологии.

– Об этом я и говорю: «Науком» взял и возобновил бурение, – продолжил гнуть свою линию Илья. – Ради чего?

– Восемь лет назад я подписал с корпорацией контракт, – сообщил Ганза. – Предположил, что мне понадобится емкий накопитель, и решил, что шахта, с точки зрения безопасности, то, что нужно.

– Ты был уверен в успехе?

– Я всегда уверен в успехе.

– И «Науком» поверил тебе на слово?

Лохматый гений вздохнул и терпеливо поведал:

– Илья, ты пропускаешь мимо ушей главное: «Науком» поверил не в меня, «Науком» поверил в то, что я сказал. «Науком» понял, что станции, вырабатывающей новую энергию, понадобится мощный накопитель. Я предложил шахту, идея была принята. Теперь понятно?

– Теперь – да, – медленно ответил Чайка.

Вопросы оставались, однако Ганзе удалось на время ослабить обуревающие ломщика сомнения.

– А вот у меня есть серьезный вопрос к тебе. – Лохматый гений стал предельно серьезен. – На совещании ты сказал, что сможешь взять под контроль все системы Станции. Ты знаешь, насколько сложный это комплекс. Поэтому я повторю вопрос: ты уверен в себе?

– Я знаю, что делает со мной «синдин» и на что я становлюсь способен, – негромко ответил Чайка. – Я смогу.

– Они смогут, – твердо произнесла Патриция. – Черт возьми, отец, они смогут!

– Ты сомневалась?

– До сих пор мы строили планы, а сейчас они становятся реальностью. Это…

– Заставляет нервничать?

– Будоражит.

– Ты становишься нетерпеливой.

– И мне нравится.

Грязнов благодушно рассмеялся.

«Судзуки» остался в бюро – пришло время плановой проверки, – и Пэт возвращалась домой вместе с отцом. Таратута сидел за рулем бронированного внедорожника, Олово занял соседнее сиденье, перегородку поднять не забыли, а потому Грязнов беседовал с дочерью без свидетелей.

– Иногда меня трясет от нетерпения, хочется, чтобы все случилось как можно скорее, хоть завтра, – призналась Патриция. – Но при этом я немного боюсь. Дергаюсь из-за того, что парни могли ошибиться в расчетах и нас ждет неприятный сюрприз.

– Ганза не ошибается.

– Ганза – настоящая машина. – Вспомнив о лохматом любителе пива, девушка тепло улыбнулась. – Он все подготовит, перепроверит, построит, но ведь завершать проект предстоит Чайке. Ему предстоит сыграть финальный аккорд.

– Не доверяешь Илье?

– Не в том смысле, который ты вложил в вопрос, – подумав, ответила Патриция. – Я знаю, что Чайка возьмется, несмотря на все свои сомнения. Это вызов, а Чайка слишком часто отступал, чтобы бросить все в очередной раз. Он возьмется, он хочет это сделать, но я боюсь, что задачка окажется ему не по зубам.

– Если это не сделает Чайка, это не сделает никто.