Хаосовершенство - [4]

– Вы представляете, что будет, если вас на самом деле взломают?

– Я вычислил придурков через семьдесят секунд после начала атаки, – тихо сообщил молчавший до сих пор Чайка. – Заблокировал им доступ и позвонил по номеру, который вы дали.

– А если бы тебя не оказалось на месте?

– Меня и не оказалось, – пожал плечами Илья. – Когда Рустам сообщил о попытке взлома, я сидел в кабаке на Мясницкой. Оттуда и работал.

Чайка, Илья Дементьев, был не простым ломщиком – одним из двенадцати великих, одним из «любимчиков Поэтессы», о которых по сети гуляли сборники легенд. Официально Илья считался мертвым, да еще убитым самим Мертвым, то есть – мертвее не бывает, на деле же чувствовал себя прекрасно. Ну, настолько прекрасно, насколько может себя чувствовать человек, всего месяц назад покинувший страшно гостеприимную Африку.

Здоровью Чайки ничего не угрожало, однако на душе ломщика было неспокойно.

– Я не оставил бедолаг после звонка, – продолжил он, исподлобья глядя на Кирилла. – И знаю, что через четыре минуты их накрыл летучий отряд безов.

На самом деле Илья подключился к «балалайке» одного из тритонов и его глазами наблюдал вторжение беспощадных бойцов СБА. Еще год назад сетевые роботы обязательно отследили бы такое подключение, но сейчас Чайке хватило и стандартных защитных действий – миллионы тритонов изгадили сеть почти до полной неработоспособности.

– Придурков арестовали или положили? – лениво осведомился Кирилл.

Но Илью интересовало другое:

– Вы сдали тритонов Мертвому?

– Это самый быстрый и надежный способ избавиться от них.

– Объяснение так себе.

Теперь на Грязнова смотрели все: и Чайка, и Рус, и Ганза, и Патриция.

Ненависть к всесильному директору московского филиала СБА Максимилиану Кауфману была одним из краеугольных камней в фундаменте, на котором объединилась собравшаяся в Бюро компания. И если идеолог проекта не гнушается работать с Мертвым, то фундамент может дать трещину.

– Мы на войне, Илья, – пожал плечами Кирилл. – А потому я использовал и буду использовать впредь все средства, которые сочту нужными.

– Но ведь мы воюем против Мертвого!

– Основная прелесть ситуации заключается в том, что он об этом не знает, – усмехнулся Грязнов. И перешел в атаку: – Через кого, по-твоему, я сделал тебе фальшивые документы? Прошу прощения – настоящие документы.

– Через…

Беглый каторжник прекрасно понимал, что обеспечить ему новое, «почти настоящее» имя можно было лишь через СБА. Понимал, но гнал мысли прочь, поскольку в данном случае речь шла о его благополучии.

– Это стоило дорого, но оно того стоило, – продолжил между тем Кирилл. – А еще, раз уж мы заговорили о нормах безопасности, хочу предупредить, что все вы, мои дорогие партнеры, внесены в VIP-список московского филиала СБА.

– Мы все? – удивленно поднял брови Лакри.

– Времена сейчас непростые, вы же, случается, появляетесь на улицах без охраны.

А присутствие в списке особо охраняемых персон гарантировало, что безы будут защищать «дорогих партнеров» даже ценой собственной жизни.

– Теперь, когда мы утрясли мелкие вопросы, я бы хотел перейти к главной части встречи, – проворчал Грязнов. После чего покосился на коммуникатор и вытер со лба пот.

Они сидели за длинным столом в подвале одного из ангаров «Инновационного бюро». Кондиционер работал на полную, однако не успевал охлаждать воздух – слишком уж много аппаратуры появилось в последнее время в не очень большом помещении. Измерительные приборы и связанные с суперкомпьютером рабочие станции практически не выключались, тут же стенды, тут же набитые электроникой шкафы, и тут же, в углу, наполовину разобранная «Ламборджини» – памятник новейшим технологиям. Двигатель машины использовал новую энергию «Науком», и именно с желтого спорткара начался проект, над которым трудились собранные Грязновым гении.

Проект, призванный разрушить грандиозные планы Максимилиана Кауфмана.

Кирилл, на правах лидера, занял место во главе стола. Широкоплечий, но совсем не атлет. Массивный, но отнюдь не толстый. Лицо круглое, подходящее простаку-фермеру, но взгляд серых глаз выдает глубокий ум. Кирилл был одним из трех компаньонов «Шельман, Шельман и Грязнов», ведущей антикварной фирмы планеты, имеющей представительства во всех Анклавах, торговал, так сказать, историей, а потому не поленился внести в свой облик «загадочные» детали. Он коротко стриг светлые волосы, однако на затылке носил пятнадцатисантиметровую косичку, в которую была вплетена черная веревочка. Левое ухо антиквара украшала покрытая причудливой вязью золотая серьга, а на тыльных сторонах ладоней были вытатуированы черные руны. Ни дать ни взять – маг.

Справа от Кирилла расположилась его дочь – Патриция. Красавица с тонким, узким лицом и длинными каштановыми волосами, чью стройность иногда ошибочно принимали за хрупкость. Пэт обожала скорость, гоняла на спортивных машинах, самолетах, вертолетах и даже совершила спейс-слалом – сама управляла шаттлом. Вот и в бюро она приехала не с отцом, в массивном, неторопливом и надежном, как танк, внедорожнике «ГАЗ Тайга», а на скоростном «Судзуки Плутон». Одежда соответствовала: кожаные брюки и куртка, которую она сняла, оставшись в игривой майке. И еще одна деталь, на которую обращали внимание все, кому доводилось встречаться с Патрицией: с недавних пор ее организм отторгал вживленные чипы, а потому на столе перед девушкой лежал коммуникатор.