Хаосовершенство - [14]

– Вот именно – не шутите! Вы что, на войне?

– Станция – предприятие повышенной опасности. Мы защищаем ее от террористов.

Аккредитацию на участие в пресс-конференции получили полсотни журналистов и целый ряд либеральных «представителей общественности», «искренне возмущенных очередной трагедией». Настроены они были совсем не дружелюбно, однако комендант Станции, Алексей Прохоров, держался уверенно. Он знал, что прав, и старался успокоить собравшихся, опираясь на логику. К сожалению, именно логика интересовала оппонентов Прохорова меньше всего.

– То есть активисты «Остановим Ад!» правы – Станция опасна?

– А разве атомные электростанции не опасны? – удивился комендант. – Любое нарушение технологического процесса способно привести к серьезной катастрофе, и мы не имеем права рисковать.

– Не отклоняйтесь от сути, господин Прохоров! Мы не слышали, чтобы охрана атомных станций открывала огонь по невинным людям.

– Попробуйте прорваться к реактору.

– Но ведь юноши из «Остановим Ад!» не приближались к Главному Энергоблоку! – с пафосом заявил Дюк, сопредседатель правозащитной организации «Свободный дом человечества». – Несчастные дети всего лишь выражали протест! Хотели быть услышанными! А в них начали стрелять!

– Запретная зона четко очерчена, освещена и снабжена предупреждающими знаками, – продолжил гнуть свою линию Прохоров. – За последний год мы предотвратили восемнадцать диверсий на территории Станции и двенадцать диверсий на ведущей к строительству железнодорожной ветке. Хочу напомнить, что два года назад из-за диверсий погибли…

– Вот именно – погибли! Несчастные дети взорвались на мине! На мине!! В мирное время!

Разошедшийся Дюк окончательно взял на себя роль главного оппонента Прохорова, и пресс-конференция плавно превращалась в перепалку. Довольные журналисты торопливо снимали происходящее и шептали в диктофоны комментарии.

– Мины расположены внутри запретной зоны и не предназначены для детей.

– А для кого же они предназначены?

– Для нарушителей.

Правозащитник пристально посмотрел на Прохорова и, выставив указательный палец, провозгласил:

– Вы – фашист!

– Территория Станции попадает под юрисдикцию Положения об Анклавах. Мы имеем право предпринимать любые меры безопасности для защиты… – скучно начал Прохоров, однако через мгновение опомнился: – Как вы меня назвали?

– Вы пытаете людей!

– Еще одно слово, и я обвиню вас в клевете.

– Не посмеете!

– И в оскорблении офицера СБА.

– Почему вы скрываете происходящее на Станции от общественности? – брызнул слюной Дюк. – Почему возвели вокруг нее настоящую крепость, на подступах к которой гибнут молодые, полные сил ребята?

– А для чего они идут внутрь?

Но кто будет слушать неудобные вопросы, когда творится такое «варварство»?

– Вчера ночью на противопехотной мине подорвался Альфред Хасс, юный идеалист, студент Венской консерватории, очень одаренный и талантливый мальчик, – громко, но очень проникновенно произнес Дюк, обращаясь к репортерам. – Он приехал сюда, чтобы выразить свое беспокойство, свою гражданскую позицию. Он был настоящим человеком. Он подошел к Станции и взорвался на мине. Но он еще жил! Он истекал кровью, лежа на сырой земле, без помощи и поддержки. Он кричал. Он плакал. Но безы господина Прохорова не торопились. Безы господина Прохорова дождались, когда Альфред Хасс умрет, и только после этого забрали тело. Не это ли пример дикой бесчеловечности? Не это ли фашизм? У нас на связи безутешные родители Альфреда…

Мишенька не удержался и посмотрел на Мертвого. Тот кивнул, и Щеглов выключил коммуникатор.

– Надо отметить, что Алексей держится хорошо, – скупо заметил Кауфман. – Он, конечно, не дипломат, но из себя начал выходить не сразу.

– Мы и не могли назначить комендантом дипломата, – едва заметно улыбнулся Мишенька.

– Да уж… – Мертвый потер переносицу. – Нельзя не отметить, что наши милые враги сделали неожиданный ход.

– Движение стало большой проблемой.

– И отличным рычагом давления.

– И не только давления.

Кауфман посмотрел на своего верного помощника, помолчал и кивнул.

– Я тоже думаю, что они отправят на штурм безоружных кретинов.

Молодых дурачков, которые сдохнут, чтобы взрослые дяди в высоких кабинетах использовали их смерть для смещения неугодного директора московского СБА и его команды. Безы Станции подготовлены отлично, они будут стрелять по молодняку. А если не станут, если дрогнут перед безоружными, стрелять будет внутренняя безопасность – ребята Слоновски посвящены, они знают, ЧТО защищают, и понимают, насколько важна их миссия.

– С другой стороны, штурм – это хорошо, – продолжил рассуждения Кауфман. – Я больше чем уверен, что выступление «Остановим Ад!» подтолкнет остальных игроков к активным действиям.

– Вопрос в том, чтобы штурм начался вовремя, – уловил Мишенька.

– Что и должно стать твоей главной задачей, – резко закончил Мертвый. – Ускоряй работы на Станции, поднимай агентуру, делай все, что считаешь нужным, но добейся того, чтобы кровь полилась именно тогда, когда мы будем готовы. Не раньше.

* * *

Анклав: Франкфурт

Территория: Zwielichtsviertel

Встречи, взгляды, эмоции и плохие новости