Хаос: отступление? - [7]

– Я понимаю.

Сообщество людей, собранных вместе, чтобы что-то производить. О любви, о семейных узах нет и речи. Это не всегда плохо – связанные единой целью и чужие друг другу люди могут быть очень сильным организмом. Но если нет любви – нет и настоящего дома.

– Сколько им не хватало, чтобы получить сертификат?

Не хватало. Вот оно, это слово.

– Мне трудно судить. Может быть, совсем немного. У них три молодые здоровые женщины, но люди приходили к ним и уходили, а потому я не назвал бы хозяйство стабильным. Они не справлялись с нормой. Это иногда лучше, чем перерабатывать, но не с продуктами питания. Не выполнил норму – еда пропала, потому что портится еще до того, как попадает в консервы. Что до Фрейна, то Фрейн – не самый простой человек из тех, с кем я имею дело.

– Я знаю.

– Вы уже там были. Нужно было до начала расследования связаться со мной.

Тревор нервно сжимал и разжимал руки.

– Так вы можете сказать, в чем там действительно дело? – спросила Энид, улыбнувшись и внимательно вглядываясь в лицо собеседника.

Тот бросил быстрый взгляд на Берта и нахмурился.

– У Эйрин было романтическое увлечение в городе, как мне говорили, – продолжала Энид. – Вы знаете, кто он?

– Она вам не скажет. Будет его защищать.

– Он не подвергается никакой опасности.

– Это Джесс. Он работает в ремонтных мастерских, в хозяйстве Айронкрофт.

Тревор показал рукой, где это.

– Спасибо.

И Энид и перевела разговор на другую тему:

– Мы целый день в пути. Сможет ли комитет предоставить нам ночлег на ночь или две? Мы заплатим кредитками и сильно вас не обременим.

– Конечно, у нас есть комнаты для гостей. Идемте.

И Тревор повел их к уютному каменному дому, где располагались офисы комитета и комнаты для официальных гостей.

На всем пути их следования из домов выходили люди, собирались стайками, склонялись друг к другу головами, шептались. Взгляды тревожные, а то и неприязненные.

– Вряд ли за время работы у тебя появилось много друзей, – на ухо тихо сказал ей Берт.

– Куда уж там!

* * *

Молодой человек, служащий при комитете, принес тушеной чечевицы и свежего хлеба, а также сидра. Горячая вкусная еда помогла им избавиться от тягостных ощущений минувшего дня.

– В хозяйстве, где я живу, сертификаты висят на стене общей комнаты, – сказал Берт, отправляя в рот ложку за ложкой. – На них вышивают имена детей. Получается вся история дома.

– Так во многих хозяйствах, – согласилась Энид. – Хорошая традиция. Я ни разу не встречала человека, родившегося без сертификата. Странно подумать, что имя ребенка, которого родит Эйрин, нигде не будет написано.

– Но ведь ребенок в этом не виноват, верно? Хотя ему будет сложнее, чем остальным. Этим детям внушают мысль, что они должны работать вдвое, чтобы заслужить себе место в жизни. Поэтому обычно люди стараются быть осторожнее, чтобы у их детей было все как у всех.

– Обычно, но не всегда, – вздохнула Энид, на время переставшая быть суровым инспектором. – Мы гораздо лучше организованы, чем раньше. Наша цель – сделать так, чтобы у каждого ребенка было все, что нужно, и чтобы дети слишком тяжким бременем не ложились на наши плечи. Но желание ребенка – это слишком мощный импульс. И мы никогда не достигнем совершенства.

* * *

Роно утром в двери гостевых комнат постучал обслуживавший их накануне молодой человек.

– Энид? – вежливо поинтересовался он. – Там человек, хочет поговорить со следователем.

– В доме есть комната для совещаний?

– Да, я проведу его туда.

Берт и Энид быстро привели себя в рабочий вид – чтобы он не противоречил их репутации. Пришедший сообщить нечто важное был долговязым парнем с мозолистыми руками, копной каштановых волос, с полным отсутствием намека на бороду и обеспокоенным взглядом. Когда Берт и Энид вошли, он стоял перед столом и мял в руках соломенную шляпу.

– Ты Джесс? – спросила Энид.

Парень судорожно сжал шляпу. Да, показать себя всезнающим иногда крайне полезно.

– Пожалуйста, садись, – пригласила Энид и ради примера села первой. Берт остался стоять у стены.

– Это про Эйрин, – проговорил молодой человек.

– Вы здесь по поводу Эйрин? – уточнила Энид.

– Да, – вздохнув, парень сел. Стало ли ему легче оттого, что цель его визита прояснилась?

– И что ты хочешь мне сказать, Джесс?

– Я не видел ее несколько недель. Я не смог даже послать ей письмо. Никто мне не говорит, что случилось. Говорят разное, но верить этому нельзя.

– Она беременна, – сказала Энид, – но у нее нет сертификата.

– Но она жива? С ней ничего не случилось?

– С ней все в порядке. Я говорила с ней вчера.

– О, господи, слава богу.

В отличие от всех, с кем вчера говорила Энид, этот парень почувствовал облегчение, услышав, что Эйрин беременна. Наверное, он опасался за ее жизнь. Какие разные векторы обеспокоенности у людей, с которыми говорил следователь! Хотя случай вроде бы один и тот же.

– Она тебе что-нибудь говорила? Ты догадывался, что что-то происходит не так?

– Нет… То есть догадывался, но не об этом. Все это так сложно! Что же с ней будет?

– Чтобы решить это, я и приехала. Я обещаю: ни ей, ни ребенку не причинят никакого вреда. Но я должна понять, что случилось. Ты знаешь, что она удалила имплант?