Хаос - [51]
Анна повернулась к нам. Я прочла нерешительность в её глазах. Она не доверяла ему, но у неё не было другого плана, тем более что Кожевник держал нас более или менее в своей милости. Я кивнула ей. Это был наш шанс. Она посмотрела на Малачи. Он взглянул на Кожевника и тоже кивнул. Она сосредоточилась на Такеши. Он слегка улыбнулся ей.
— Тебе решать, капитан, — тихо сказал он.
Анна выпрямилась, встретившись с бездонным взглядом Кожевника.
— Хорошо. Давайте сделаем это.
* * *
Как только Анна согласилась, Кожевник достал карту системы подземных туннелей, над которой работал. Такеши и Малачи рьяно бросились изучать её. Такеши хорошо знал город, но было ясно, что эти тропы он видит впервые. Малачи был просто энтузиастом картографии, посвятив годы созданию карты тёмного города. Когда мы были в мире живых, я точно знала, что он проводил время в картах Google, запоминая расположение районов, которые мы патрулировали. В конце концов, он знал Род-Айленд так же хорошо, как и я. Может быть, даже лучше. И когда он жадно уставился на карту Кожевника, я не сомневалась, что он с готовностью впитывал информацию. Это наполнило меня огромным облегчением, видя его ум острым и сосредоточенным, видя Малачи таким, каким он должен быть. Я была благодарна Кожевнику за то, что он помог этому случиться.
Посмотрев на карту, мы увидели, что город Мазикинов был намного меньше, чем тёмный город, может быть, десять квадратных миль, но всё равно чрезвычайно сложным, особенно потому, что под землей была раскинута целая сеть туннелей и пещер. Мы решили провести группу из двадцати человек через ряд туннелей, которые вели к подземной реке, служившей источником воды для всего города. Она текла под Костяным дворцом, соединяясь с их кухнями и системой утилизации отходов. Что это означало: поскольку дворец находился на северной окраине города, а река текла на юг, Королева и её фавориты получали чистую воду, а остальная часть города получала воду, загрязненную их отходами. Я даже поймала себя на том, что жалею жителей южных районов.
Кожевник сказал, что у него есть способ проникнуть во дворец прямо из-под туннелей. Мы захватим дворец изнутри, когда они меньше всего этого ожидают. Казалось, что это лучший шанс, который у нас когда-либо был, поэтому мы приняли предложенное им оружие с костяными рукоятками, жёсткие кожаные доспехи и толстые сапоги, и последовали за Кожевником в катакомбы, которые он создал под своей крепостью, где собирались остальные его люди.
Малачи держался рядом со мной, хотя я не была уверена, было ли это потому, что он пытался защитить меня, или он нуждался в моей защите. Я не жаловалась. Я всё ещё пыталась убедить себя, что мы, в самом деле, здесь вместе, что я действительно могу доверять этому, хотя тепло в его глазах и осторожные прикосновения, которые он дарил мне, притягивая меня ближе к себе с каждой минутой. Он скользнул пальцами вниз по ремню моей сумки, раскручивая её на моём плече.
— Готово, — тихо сказал он.
Я положила свою руку поверх его, удерживая её на моей ключице, где звёздный шрам украшал кожу под моей туникой.
— Ты можешь это сделать? Ты можешь остаться, Малачи.
— Может, и стоит, — сказал Такеши. — Ты сам на себя не похож.
Малачи напрягся.
— При всём моём уважении, ты тоже в смятении. И всё же ты здесь.
Такеши усмехнулся.
— Так и есть. И полагаю, что я больше не твой капитан.
Малачи закатил глаза, но его поза расслабилась.
— Когда ты им был, ты не очень-то старался уберечь меня от травм. Кажется, я припоминаю, что ты несколько раз причинял мне увечья.
Такеши пожал плечами. Анна присоединилась к нам, получив несколько ножен и ножей от стражей Кожевника.
— Когда это служило какой-то цели, я не возражал против жертвоприношений.
Он бросил на Анну восхищённый взгляд, и я вспомнила, что именно из-за неё он здесь. Он отложил свою попытку вырваться в Элизиум, потому что не хотел оставлять её одну. Он взял её за руку и переплёл её пальцы со своими.
— Я знаю, — сказал Малачи, глядя на их соединённые руки. — И я тоже.
— Думаешь, это сработает, Такеши? — спросила я.
Мы стояли в стороне от остальных стражей, мужчин и женщин, которые готовились и говорили тихими, нервными голосами. Кожевник исчез в своих личных покоях вместе с Тресой.
Такеши искоса взглянул на людей Кожевника, которые поразили меня своей непохожестью на ходячих раненых, которых я видела в крепости Кузнеца. Те люди были покрыты шрамами, сгорблены и угнетены. А эти люди стояли прямо, их лица были яркими с розовыми щеками и красными губами. У них было немного шрамов или ран, чтобы замедлить их действия. Каким-то образом Кожевник заботился о них и поддерживал их силу. Даже Такеши по сравнению с ними выглядел хрупким и настороженным.
— Я понятия не имел, что он построил свою собственную систему туннелей, — сказал он. — Или что он собрал такую численность людей. Он планировал это уже долгое время.
— И ты доверяешь ему? — спросила Анна, проводя ладонью по его руке.
— Я никому не доверяю, — просто ответил он.
Он обнял её за шею, когда она помрачнела, притянул к себе и прошептал что-то по-японски.
Прошла неделя с возвращения Лилы в Род-Айленд, но она уже не та. Она — капитан Стражей, а Малачи назначен её заместителем. В местных новостях вещают о пугающих случаях наблюдений человекоподобных существ, бегающих на четвереньках. Но Лила знает — этому есть только одно объяснение: Мазикины проникли в мир живых. Из-за необходимости поддерживать видимость нормальной жизни для своей приёмной матери, надзирателя и одноклассников, Лила возвращается в старшую школу Варвика. Но уже в компании Малачи. По ночам они тайно охотятся, выискивая гнездо Мазикинов.
«Итак, мой план: Войти в Город. Забрать Надю. Найти выход. Всё просто». Всего как неделю назад лучшая подруга семнадцатилетней Лилы Сантос, Надя, покончила с собой. И вот из-за пошедшего наперекосяк прощального ритуала, Лила стоит в раю и с расстояния рассматривает необозримо большой город, скрытый за вратами — ад. Никто не войдёт в Суицидальные Врата по своей воле, в место окутанное мраком и наводненное порочными созданиями. Но Лила отнюдь непроста — она решительно настроена спасти душу своей лучшей подруги, даже если ради этого придётся пожертвовать своей вечной загробной жизнью. В попытке отыскать Надю, Лила попадает в плен к Стражам — громадным, не-совсем-человеческим созданиям, патрулирующим бесчисленные улицы сумрачного города.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.