Хаос - [19]

Такеши отнёс одеяла через всю комнату и положил их в углу. Он встретился взглядом с Анной.

— Мы должны вправить ей плечо, а потом нам следует отдохнуть. Мы не можем находиться на улице в течение следующих нескольких часов, если конечно только вы не захотите почувствовать, как вас поджаривают заживо. Вы двое невероятно рисковали, находясь там в это время дня.

— Ошибка туриста, — Анна обошла его и присела передо мной на корточки. — Ты в порядке, девочка? Ты очень бледная.

— Я в полном порядке.

Я прислонилась спиной к прохладной влажной стене и закрыла глаза, борясь с рвотным позывом.

— Ты не должна быть жёсткой, Лила, — мягко сказала Анна. — Тебе нечего доказывать. Этот Мазикин разорвал бы мне глотку, если бы тебя там не было.

— Просто помоги мне снова заставить мою руку функционировать. Я не смогу сражаться с таким плечом.

Мысль о том, что я не смогу защитить себя в этом адском месте, была ужасающей.

— К следующему "Огненному часу" ты уже будешь готова нанести удар, — она склонила голову в сторону Такеши. — Он уже делал это для меня раньше. Он профессионал в этом деле.

— Но это будет больно, — предупредил Такеши.

Я не понимала, как это может быть больнее, чем когда меня без предупреждения затолкали в яму, но тем не менее.

Он встал передо мной на колени и пристально посмотрел мне в глаза. Его глаза были цвета корицы, и я позволила себе внимательно вглядеться, разглядывая тонко очерченные линии его лица. Серебристо-розовые шрамы тянулись вдоль левой стороны его щеки и шеи, но это не портило его, а лишь придавало ему ещё более устрашающий вид.

— Попытайся расслабиться, — сказал он.

Анна подвинулась ко мне и взяла меня за левую руку. Такеши снял свои перчатки Мазикина и теперь баюкал мою безвольную правую руку в своих тёплых ладонях.

— Ты должна снять напряжение в мышцах, Лила, иначе ничего не получится. Все мышцы вокруг раны скованы.

Анна стянула тяжёлую перчатку с моей руки и погладила тыльную сторону ладони.

— Ты в безопасности. Просто сделай глубокий вдох, и представь, что ты далеко отсюда, — она задумалась. — Подумай о танцах, на которые ты ходила.

— Хм, это было не так уж и приятно, но я попытаюсь.

И я сделала это. Пока Такеши медленно двигал мою руку, прижимая локоть к моему боку, я вспомнила, но не танец, а то, что было после него, когда я в последний раз испытывала ужасную боль. Голос Малачи, мягко коснувшийся моей кожи, прошептал: "У меня есть ты. Просто держись за меня..."

Я не успела быстро закрыть глаза, чтобы сдержать слезу, которая потекла по моему лицу при воспоминании о том моменте, когда он щекой прижался к моей щеке, и его голос зазвучал в моём ухе. Я полностью отдалась ему, позволив ему взять надо мной контроль и не дать мне распасться на части, когда сама уже не могла это сделать. Это было самое лучшее и самое худшее чувство в мире. И теперь всё, что у меня было — это его фантом, выгравированный на моём сердце, дыра, которую он оставил после себя.

Анна пальцами коснулась моего лица.

— Ты прекрасно справляешься, Лила. Я бы сказала превосходно.

Звёзды взорвались за моими закрытыми веками, когда Такеши, который до этого удерживал мой локоть неподвижно, резко отвёл нижнюю часть руки от тела. Когда давление и боль усилились, я медленно выдохнула и представила, как Малачи держит меня, не давая разбиться вдребезги.

Я закричала. Моё плечо вернулось на место, а потом обмякло, когда вспышка боли сменилась мгновенным облегчением, оставив ноющее покалывание, и я могла двигать рукой без боли. Я открыла глаза, Такеши улыбнулся мне.

— Молодец, — сказал он. — А теперь ложись.

Я опустилась на удивительно мягкую козью шкуру. Моё плечо было в порядке, но остальная часть меня всё ещё чувствовала себя не на своём месте.

— Так будет недолго.

— Буквально пару часов, — согласился он. — Мне тоже нужно отдохнуть, а потом мы отправимся в центр города. Мазикины будут держать Малачи на площади. И именно туда мы пойдём.

— Почему ты решил, что он там? — спросила я.

Он не сводил с меня глаз.

— В качестве примера.

У меня свело живот.

— Ты думаешь, что он мог сбежать? — спросила Анна, присоединяясь к Такеши в центре комнаты.

Он пальцами скользнул по её щеке, но потом нахмурился.

А когда он поймал меня на том, что я наблюдаю за ним, он сверкнул ободряющей улыбкой.

— Если кто и мог, так это Малачи.

Он отвернулся, но я успела заметить, как его улыбка исчезла. Он что-то прошептал Анне на ухо, и она перевела взгляд на меня.

— Постарайся поспать, ладно? Мы снова возобновим наш путь.

Я знала, что они не рассказывали мне всего, но я была слишком взволнована, чтобы требовать эту информацию прямо сейчас. Я отвернулась к стене и обхватила себя ноющими руками, подтянув колени к груди. Лампочка погасла. Мои мысли кишели от миллионов планов и неизвестности, мой разум мчался с бесчисленными "что если", я лежала в темноте и считала секунды и минуты, заставляя своё дыхание идти в длинном, медленном ритме, надеясь, что моё тело отдохнёт, хотя мой мозг не мог этого сделать.

А потом, глубоко в темноте, я услышала звуки, которые обжигали меня миллионом различных способов.

Мягкие вздохи, резкий вдох, шорох ткани, упавшей на пол, тихая дрожь капитуляции. Анна и Такеши. Наконец-то вместе, после стольких лет разлуки. Я позволила слезам скатиться вниз, желая быть где угодно, только не здесь, чтобы быть свидетелем чего-то настолько личного и интимного. Мне казалось, что моя грудь сжимается с каждым неровным вздохом, с каждым произнесённым шёпотом словом на языках, которые я не понимала, но без труда переводила.